Писать по-днепропетровски

Днепропетровского писателя Дмитрия Бондаренко часто обзывают халтурщиком, а его книги – примитивом “для среднего ума”. Его герои – проститутки, уличные торговцы, студенты, клерки, бандиты, бомжи и прочие персонажи, которыми полон наш город. В русифицированном регионе Бондаренко упорно пишет по-украински. Ярлык “литературного трэша”, который Дмитрию навесили критики, не помешал ему собственноручно напечатать и распродать тиражи уже пяти книг, , последняя из которых была презентована в начале осени на Львовском форуме издателей. Корреспондент “Афиши. dp” поговорил с автором об эротике, проблемах языка и “литературной мафии”

-Твои книги точно ориентированы по времени и пространстве – это Днепропетровск, сегодняшний день. Ты можешь писать только о том что видел и пережил, или это такой литературный прием?

- Никакая фантазия не сравнится с реальностью. Я уверен, что по-настоящему интересный текст можно создать только основываясь на личном опыте, на материале сегодняшнего дня. Именно этот день интересен людям: о завтрашнем мало кто задумывается, вчерашний быстро забывается. Исторические же произведения – это сказки для взрослых, попытки поставить сегодняшнюю драму в придуманных декорациях.

-Действие твоего нового романа “Красуні і бандити” вращается вокруг днепропетровского супермаркета “Пузата кишеня”, причём житьё-бытьё этого магазина описано довольно близко к оригиналу. Ты что, специально пошёл на работу в такое заведение, чтобы собрать материал для книги?

- В своё время я отработал неделю в одном из городских супермаркетов. Не для того, чтобы набрать материал для романа: реально были нужны деньги, а эта работа подвернулась под руку. Закончилось всё тем, что я кинул пак сока об пол, сказав : “Пошли вы все на…”, развернулся и ушел. Такой вот опыт.

А вообще-то автору никогда не помешает познакомиться поближе с объектами и субъектами своих книг. Например, мой литературный кумир Эмиль Золя, когда писал очередную книгу, вживался в своих персонажей в прямом смысле слова – работал на рынках, в порту… За хорошими сюжетами нужно охотиться именно в таких местах.

- Я замечал, что твои читатели часто ругаются, мол, что за базарный язык! Но хоть и морщатся, читать не прекращают. Ты и рассчитываешь на такой эффект?

-Да. Пусть читают залпом – для меня это лучшее признание. У меня нет цели как-то поучать, читать ему морали и нотации. Мое дело – развлекать. Человек может на завтра забыть, что он такое читал и кто это написал, но хорошее настроение останется. Он расслабится, развлечется, отдохнет душой, может, и удержится от какой-нибудь дряни, заметь, все это без всяких моралей.

-Не слишком громко ты именуешь свои произведения – “романами”? Как правило, их объем не превышает сто с хвостиком страниц…

- Сейчас темп жизни сумасшедший. Ни читатель не может позволить себе читать много, ни автор – много писать. Где-то мне встречалось мнение, что из-за информационного потока человек адекватно не воспринимает текст размером больше двухсот страниц. Ничего подобного – я провел небольшое исследование : читая текст больше ста страниц, читатель успевает заскучать, это доказано практикой. Дело еще и в том, что сегодня писатель не может дать качественный, полноценный текст большего объема.. Ему приходится дописывать через силу, лить воду, лепить довесок, чтобы гонорар был больше или еще по какой-то причине. Конечно, встречались в литературе и подлинные гении вроде Флобера, но Флобер “Мадам Бовари” всю жизнь писал – кто сегодня может позволить себе такую роскошь?

-Когда говорят, что твои книги примитивные, глупые, слишком простые, ты не обижаешься?

- На что мне обижаться? Посмотри на классические образцы мировой литературы, которые читают миллионы : “Похождение бравого солдата Швейка”, “Двенадцать стульев”, “Том Сойер” - это разве не просто? Это суперпросто! Развлекательно, говоря сегодняшним языком – попсово. Вот эта простота, доступность, в чем-то даже примитивность – одна из составляющих хорошей, интересной литературы. Библиотеки полны серьозных монографий, от томов полки гнутся… И что? Кто их читает, кроме специалистов? Разные шибко умные книги – какие умные, что даже тот, кто их написал, не может толком объяснить, о чем они, - никогда не стяжали всенародной любви. По-моему, Воннегут сказал : “Если писатель или ученый не может в трех словах пояснить, над чем он работает, значит, он работает над чепухой” .

Твои рассказы и романы насыщены сексуальными мотивами. Почему ты уделяешь этому столько внимания? Хочеш завлечь читателя?

- Спасибо. Что ты напомнил об это, как раз следующую свою книгу я начну с сексуальной сцены! Что может быть важнее, интереснее, чем секс? Весь смысл существования рода людского ясно выражен в двух словах – “плодитесь и размножайтесь”. Хотя , конечно, о сексе можно говорить грубо, а можно и с юмором. В конце концов, эротика – та же анестезия , она делает нашу серую жизнь ярче и привлекательнее, позволяет хоть как-то мириться с реальностью. Но эти сексуальные сцены – никак не “завлекалово”. Моего читателя завлекает сюжет.

-Ты вырос в русскоязычном окружении, в русифицированном регионе – что побудило тебя на ровном месте перейти на украинский язык?

- Сначала было простое любопытство. Пробовал переводить с русского на украинский язык, мне это показалось прикольным…. Перечитывал их потом и веселился от души. Потом сам стал сочинять. Но сказать, что все это “на ровном месте” тоже нельзя. Регион у нас русскоязычный только внешне, напоказ, а под этой оболочкой бурлит хаотическое языковое море, народный украинский суржик. Послушай разговор в Диевке, Сухачевке, Каменке, Мандрыковке, на Мирном – это все Днепропетровск. Местные могут перейти на “общепринятый” из-за стеснения перед чужаком, но между собой они общаются по-украински.

Твои тексты не совсем литературны, они наполнены суржиком, о котором ты только что говорил. Это делается специально для стилизации или ты просто недостаточно владеешь украинским?

Я не стремлюсь специально стилизовать текст. Это по большому счету мой язык - мои бабушки-дедушки так разговаривали, и мне с таким языком интереснее работать, мне кажется, он ближе читателю. Впрочем, я не настаиваю – мой украинский действительно далек от совершенства.

Твой языковой выбор не связан ли с тем, что книга, написанная на “официальном” языке, в Украине имеет какие-то преимущества?

- Насчет преимуществ – это миф, заблуждение. Да, с одной стороны, украинские издатели откровенно игнорируют авторов, пишущих на русском, - очевидно, потому что полки в магазинах и так завалены русскоязычной книжной продукцией, издаваемой в Москве. С другой стороны, украиноязычные книги, как показывает практика, у нас тоже никому не нужны. Владельцам книжных сетей просто неинтересно связываться с малотиражными местными авторами. Владелец имеет деньги от московский издательств, даже если российские издания вообще не продаются - а что ему взять с днепропетровца, издавшего свою книгу. Например, российская литература аристократична, там присутствуют незыблемые, освященные временем авторитеты – Пушкин, Достоевский, Толстой и прочие классики, по которым вас неизбежно начнуть мерить. А кто с ними способен тягаться? Это соревнование заведомо проигрышное. Зато классики украинской литературы более “свойские”, они не имеют такого гнетущего авторитета, поэтому здесь я могу творить без оглядки, скажем, на Нечуй-Левицкого и не буду ощущать при этом комплекс неполноценности.

- Но в современной России многие авторы творят без оглядки на Достоевского….

В современной российской повести, например, у Донцовой, героиня живет в центре Москвы, летает на уик-энд в Париж, носит шубу за пять тысяч долларов, решает какие-то абсолютно далекие от подавляющей массы населения проблемы и вопросы. Какое дело домохозяйке из Приднепровска до всего этого гламурного карнавала? Ей интереснее прочитать о местном супермаркете, о персонажах, которых она видит вокруг каждый день: работяги, торгаши, бандиты…

- Тебе не кажется, что украинская литература деградирует? В двадцатом столетии были Маланюк и Лина Костенко, а сегодня Жадан и Карпа….

- Нет, ни в коем случае. Есть много интересных авторов, но есть и такой физический закон : первым на поверхность выплывает сам знаешь что. А чистая вода появляется потом.

- Что ты можешь сказать про украинскую литтусовку Днепропетровска?

Я не тусовочный человек. Так, со стороны, вроде никакой особой тусовки нет. Из наших, днепропетровских авторов, пишущих на украинском, с удовольствием читаю Наталью Девятко. Или вот еще интересный молодой автор – Максим Сичеславец.

- Есть ли у тебя амбициозные литературные планы?

- Хочу написать что-то вроде “человеческой комедии” Бальзака – на днепропетровском материале. Срез нашего общества начала двадцать первого века от самого дна до правящей верхушки. Настоящий исторический цикл – в том смысле, что автор сам очевидец времени, хроникер, а не фантаст, задним числом придумывающий события и характеры.

-Часто от провинциальных авторов можно услышать жалобы на засилье некой “литературной мафии”, через которую “не пробьешься”. Что скажешь об этом?

- В украинской литературе (и в русской, и в американской – в любой) существует клановость. Посмотри на любой литконкурс: сперва одна часть жюри награждает вторую часть, потом на следующем конкурсе вторые награждают первых, и так далее в том же духе. Если же в ряды номинантов удается затесаться кому-то со стороны, то это всегда что-то откровенно неинтересное, заведомо проигрышное, неконкурентное - а те, кто способен на настоящее соперничество, в списки обычно не попадают вообще. В этот узкий кружок чужих не пускают, там люди осваивают реальные деньги, гранты, рекламируются за границей, не вылезают из телевизора и меняются премиями, которые по сути, всего-навсего элемент пиара. Читатель слышит, что такого-то наградили, и думает, а не прочитать ли его книгу? Но книга здесь как раз и ни при чем.

-Можешь назвать конкретные фамилии этих “мафиози”?

- А то ты сам не заешь. Дереш, например, Андрухович, Жадан, Карпа…. Того же Андруховича спроси, кто лучший в украинской литературе? Он скажет: “Дереш”. А Дереша спроси, он скажет : “Андрухович”.

- Не боишься навлечь на себя гнев литературных божков? Считаешь, что ты им не конкурент?

- Это они мне не конкуренты. Эти люди заставляют людей интересоваться своими персонами, а не своими книгами, а у меня наоборот. Человек покупает книгу, читает, она ему нравиться….. Какое ему дело, кто такой Бондаренко? По-моему, так и должно быть.

Беседовал Максим Кравец

Рецензия на книгу Д.Бондаренко “Красуні і бандити”

Днепропетровск, 2008

Таня- блондинка из провинции, работающая в супермаркете “Пузата кишеня”, - имеет большой успех у мужской части персонала, но стервозный характер не позволяет ей выбрать кого-то одного. Когда в коллективе начинают поговаривать о бомбе, которую якобы собирается взорвать в магазине анонимный шантажист, ранее успевший “отметиться” в Харькове, девушке приходит в голову , что это кто-то из ее коллег. Флиртуя с сотрудниками, Таня пытается выявить среди них доморощеного террориста, к которому заочно испытывает страх пополам с симпатией.

“Почему красавиц так тянет к бандитам?” - вопрошает Дмитрий Бондаренко. Мы могли бы усомниться и заспорить, мол, плохие парни обычно не спрашивают, кого к ним тянет, а кого нет- сами приходят и все берут, - но не станем этого делать. Дело в том, что наивность в случае с Бондаренко (все свои 5 книг оформившего и издавшего собственными силами) – это часть авторского стиля. Стервы у него перековываются, любовь побеждает и т. д. Чем тогда, спросите вы, этот автор интересен? Да хотя бы тем, что действие всех книг Бондаренко происходит в Днепропетровске. Уже за этот ход ему много можно простить.