Железная дорога жизни

Тем не менее, из 300 машинистов Днепропетровского локомотивного депо только пятеро наотрез отказались следовать в зону АТО. Остальные достойно выполняли свой служебный долг. За ту же зарплату. Без привилегий и наград.

До Донецка доехали не более десяти человек

В июле мне пришлось добирать из Тернополя в Днепропетровск донецким поездом. Многие пассажиры гостили у родственников и теперь возвращались домой, в родной Донбасс. Вагон напоминал растревоженный улей. Одни пытались узнать последние новости по нестабильному Интернету. Другие постоянно звонили друзьям и близким, задавая одни и те же вопросы: «Как вы там, все живы? Что нового? Где сегодня стреляли?».

Мой сосед по купе и тезка шахтер Саша из Макеевки только молился.

- Даже не знаю, куда еду, - горестно вздыхал он. - Уезжал к брату в Ивано-Франковск из одной страны, а теперь приеду в другую. Несколько недель назад наша шахта, пусть и с перебоями, работала, а сейчас - практически нет. Большинство отправили в бессрочный отпуск. Что-то будет? Одна надежда на Бога.

Вторая соседка по купе Лена ехала в Донецк и от беспокойных мыслей просто места себе не находила.

- Сегодня Украина – это разбитая чашка, - считает донетчанка. - Когда россияне пришли в Крым, у нас была эйфория, что нечто подобное в самом ближайшем будущем случится и с нами. Мы действительно не понимали и не принимали Майдан, и то, что произошло потом, для многих стало «донецким антимайданом». Но мы верили, что Россия поддержит. Теперь этой веры значительно поубавилось. Не потому, что люди вдруг поверили новой власти и президенту, а потому, что ощутили себя брошенными Россией.

А главное, потому, что каждый день гибнут мирные люди. И всем, абсолютно всем, хочется мира. Очень хочется! Только бы не стреляли, и не гибли каждый день люди. Вот сейчас передавали, что обстреливают железнодорожный вокзал. Но мы как раз туда и едем…

Лена отметила, что до самого Донецка едут единицы, остальные добираются до относительно спокойных мест. Но машинисты следовали до конечной станции. Пусть и ради этих 8-10 пассажиров.

Из четырех путей уцелел только один

- Непосредственно до Донецка действительно едут немногие, в основном, выходили в Краматорске, Дружковке, Славянске, - рассказывает «Вечерке» машинист-инструктор Днепропетровского локомотивного депо Евгений Мозговой. - Там уже поспокойнее. А в столице Донбасса - настоящая война. Большинство донетчан, наоборот, покидали город. Проводники говорят, что выкупали практически все билеты оттуда. Насколько опасно там оставаться, мы ощутили на себе. Помню рейс 29 июля сообщением Киев-Донецк.

Доехали до станции Донецк-Северный, а там просто мрак. Из четырех путей уцелел лишь один. Рядом контактный провод оборван. А отдых в бригадном доме (здесь машинисты восстанавливают силы перед обратным выездом – Авт.) был тот еще. Неподалеку шли бои, снаряды и мины разрывались в полукилометре от нас. Иные любители снимали эти взрывы мобилкой, сопровождая видео отборным матом. И разве тут уместны другие комментарии?

Настоящее боевое крещение Евгению пришлось испытать в последний день июля, когда ведомый им состав сообщением Днепропетровск-Донецк попал под минометный обстрел. К счастью, никто не пострадал. Легкие осколочные ранения получил только локомотив, на теле которого появились «ссадины» и порезы.

А у машиниста Владимира Кищенко воспоминания посвежее. Неприятный сюрприз ждал его 11 августа на станции Ясиноватая.

- Поезд сообщением Одесса-Луганск шел только до Ясиноватой, - констатирует Владимир. - Когда добрались до пункта назначения сердце заныло: станцию обстреливали. Один из нарядов попал в грузовой отсек вокзала. Мы тоже могли пострадать. Просто повезло.

Женщины-проводницы тряслись и плакали

Станиславу Руско пришлось вести состав 13 июня на Мариуполь. Напомним, что в этот день в Мариуполе проходила плановая операция по ликвидации укрепленного района террористов «ДНР» во главе с уголовным авторитетом по кличке Чечен. Понятное дело, город был наводнен ополченцами-сепаратистами.

- Вокзал был заполнен вооруженными людьми: мужчины помоложе с автоматами, а пожилые с пистолетами, - рассказывает машинист. - Проверяли поезд. Тут же стояли крупнокалиберный пулемет и гранатомет.

- Как вели себя ополченцы? Угрожали? – спрашиваю собеседника.

- Нет, вели себя мирно и пассажиров не трогали. Ну а в самом Мариуполе было очень неуютно. Сплошная непрекращающаяся ни на минуту канонада. Но основные бои развернулись ночью.

Июньское освобождение Мариуполя считается самым масштабным достижением всей антитеррористической операции. Операция была хорошо подготовлена. Эффективно поработали разведчики, были допрошены пленные, которые рассекретили дисклокацию огневых точек террористов. Украинские войска начали наступление в четыре часа утра.

Отголоски этого боя в бригадном доме слышал Станислав Руско.

- Бой шел ночью и завершился примерно в 7.40, - вспоминает машинист, - Чтобы стекла не выбило ударной волной, пришлось открыть окна. Судя по всему, стреляли из гранатометов и минометов. Сражение проходило достаточно близко – слышались крики, обрывки фраз. Слов не разобрать. Но что могут кричать в бою? С нами по соседству отдыхали проводницы из Ясиноватского депо. Ну какое там отдыхали! Они тряслись и плакали. А мы их успокаивали: «Не волнуйтесь! Сюда снаряды не долетят».

А однажды Станислав увидел нечто очень похожее на фосфорный «фейерверк».

- Помощник говорит: смотрите какой салют, - продолжает рассказ машинист. - Я смотрю, а в небе действительно настоящий огненный дождь, падающий на землю. Не знаю, быть может, это и были те самые фосфорные бомбы?

Известно, что оружие, содержащее белый фосфор, распространяет воспламенившееся вещество, температура горения которого превышает 800 °C, по значительной территории, площадь которой может достигать нескольких сотен квадратных метров. Горение продолжается до тех пор, пока весь фосфор не выгорит, или пока не прекратится доступ кислорода. Такое оружие может вызвать особо тяжкие и болезненные увечья или же спровоцировать медленную и мучительную смерть. Потому международное законодательство запрещает использовать такое оружие против военных целей, расположенных внутри населенных пунктов либо в непосредственной близости от них.

Донетчане не разбудили перед налетом днепропетровских и харьковских машинистов

Конечно, самое интересное рассказывают «не для прессы». Без ссылок на фамилии и должности. Война приучает неистово ненавидеть и любить. Пробуждает и самые низменные, и возвышенные чувства. На войне весь мир делится на своих и чужих.

Однажды так вышло, что перед авианалетом, о котором местные знали заранее, донетчане разбудили всех машинистов. Всех, кроме днепропетровских и харьковских, которых, видимо, посчитали чужими. Впрочем, не стоит говорить о поголовной жестокости и черствости «донецких». Ведь, когда из-за поврежденных путей наши локомотивы остались на приколе в Донбассе, именно местные железнодорожники помогли днепропетровским коллегам беспрепятственно выехать из опасного региона. Человеческий фактор!

- Когда подъезжаешь к Донецку, чувствуешь, что здесь даже воздух другой. Плотный. Сжатый до предела. И люди здесь какие-то мрачные, серые. Может, их такими сделала война? Многие (разумеется, далеко не все) лютой ненавистью ненавидят «укров». Почему так? – недоумевают железнодорожники.

И сами же объясняют: ополченцы из населенных пунктов открывают огонь по украинской армии, тут же следует «ответка». Понятное дело, гибнут люди. Разумеется, сегодня, в условиях реальной войны, практически невозможно объективно оценить ситуацию. Это случится потом, позже. Когда-нибудь. Пока же все хотят одного – мира.

Хотят, чтобы кто-то остановил круговую поруку зла и ненависти. Как бы тяжело ни было, обязательно должны найтись люди, которые смогут остановить зло. Ведь если на зло отвечать злом, оно будет только расти и крепнуть. И в мире, и в душе.