Лучше жить, чем спать!

По крайней мере, только так ветеринар зоопарка Александр Шулешко может объяснить тот факт, что наши косолапые уже пятый год игнорируют зимнюю спячку

В отличие от людей, обитателям зоопарков зимой немного легче. От холодов их защищает мех, их вовремя вакцинируют, чтобы они не болели, а теплолюбивых переводят в помещения. Однако эта забота дает и свои минусы: так, некоторые звери, в естественной среде впадающие в спячку, меняют свои привычки и от сна категорически отказываются. По крайней мере, именно так обстоит дело в зоозоне Комсомольского (Монастырского) острова.

Волчий след

В осенне-зимний период посетителей в зоопарке и так негусто, в нынешнем же сезоне ожидаемая эпидемия свиного гриппа и введенный в школах карантин свели их число к нулю. Так что напрасно зверушки бегают в клетках, демонстрируя свой выросший к зиме густой шелковистый мех – смотреть на них некому. Поэтому наше появление там внесло определенный ажиотаж в жизнь маленьких обитателей. Лисы забегали активнее, козы заблеяли, предвкушая какую-нибудь вкуснятину, олень издал утробный зов, и даже петухи отчаянно закукарекали, несмотря на дневное время.

Что ж, по традиции, первым делом идем к нашим давним знакомцам.

Вот долгожитель волк Дик, которому летом сделали сложнейшую операцию («Вечерка» писала об этом в номере за 11 августа). Напомним, серому удалили доброкачественные опухоли на боку и голове, и он обрел вторую жизнь и третье дыхание - еще пару месяцев назад с трудом передвигался на старческих лапах, теперь же не в силах устоять на месте. А по красоте шерстистого покрова далеко обогнал своих молодых сородичей.

- Он почти ручной, - любуется красавцем директор зоопарка Надежда Монастырская, - и даже дает себя гладить сотрудникам. Вот глядите – выгнул шею и притерся к прутьям – просит ласки. Правда, особо расслабляться себе не позволяем – все-таки хищник. Его мы тоже балуем – перевели из загона с земляным полом в клетку с деревянным настилом, чтобы не было так холодно. Мясо даем мягкое, без костей. Он наш любимчик.

А какие трогательные сцены можно подглядеть, наблюдая за животными в период холодов! Вот кабан Степан. Солидный боров черного цвета. В народном представлении хряки - злые и жадные. Но не таков Степан. Он охотно делится своей едой с семейством коз, живущим по соседству, – те пробираются к нему в загон через дыру в изгороди. А с родившимся этим летом козликом Федей сдружился так, что они часто даже спят вместе в кабаньем домике, приткнувшись друг к дружке.

- Всё лето Степан катал его на спине, - вспоминает Надежда Степановна. – Козленок взберется, а тот его возит.

Чтобы выпросить еду, козы приноровились подниматься на задние ноги, а передними барабанить по прутьям – совсем как собаки. И держатся все вместе – так теплее.

- К зиме все животные набирают вес и становятся необыкновенно красивыми, - не скрывает своего восхищения питомцами Надежда Степановна, - а какой шерстью обзаводятся – загляденье. Так что водить сюда ребятишек лучше именно в это время.

Маша и медведи

Главное украшение зимнего зоопарка – это, конечно же, медведи. Огромные бурые зверюги, неуклюжие на первый взгляд, но быстрые и ловкие на деле. Их лоснящийся густой мех так и хочется погладить, попробовать на ощупь, даже провести против шерсти, а они словно подталкивают к тому: прижмутся лбами к прутьям и так нежно смотрят, что рука сама тянется к широким мохнатым лбам.

- Ни-ни, - остужает мой пыл директор. – Это очень хищные и злые животные.

И напомнила случай, произошедший тут четыре года назад, когда ребенок, желая погладить мишку, просунул сквозь прутья крошечную ручку, и в результате остался без нее.

- Медведя звали Чебурашка, он уже умер, - успокаивает нас Монастырская. – Но и эти не добрее.

Впрочем, Юрка и Маша – пара особая, с бурным прошлым.

- Вообще-то Юрка – Машкин сын, - рассказывает Надежда Степановна. - Лет восемь назад у нее был роман с привозным медведем, и она впервые в жизни забеременела. Но однажды ее возлюбленный вырвался из клетки и отправился на прогулку по острову. Охране пришлось его застрелить, и с тех пор Машка больше не рожает.

С сыном Юркой у нее сложились своеобразные отношения.

- Вы бы видели, как они целуются и обнимаются летом, - улыбается директор, - такая нежная пара. Только, жаль, приплода не дают.

Когда их приходится перегонять в загон с одним домиком, Юрка безмолвно уступает даме место. Спать укладывается рядом, на бетон.

- В одном доме медведи спать не могут, - поясняет Надежда Степановна. – Сейчас вот починим их жилища, настелем в них сена – и перегоним обратно.

«Сяду на пенёк, съем пирожок»

Одна беда – уложить днепропетровских медведей в зимнюю спячку труднее, чем заставить приехать в наш город на съемки Ван Дамма.

- Вот уже пять лет, как всю зиму бодрствуют, - сетует ветврач зоопарка Александр Шулешко.

Причина его сожалений понятна - ведь все это время их приходится кормить, причем в усиленном режиме.

- В зимний период выделенного рациона не хватает, - вздыхает Надежда Степановна, - а все спонсоры с приходом в страну кризиса испарились. Так что, если кто хочет подкормить мишек в этот период – милости просим. Они едят всё – овощи, фрукты, хлеб, пирожки. А вот мясо даем только отварное, с кашей. Они и так злые, а если пристрастятся к свежатине, совсем озвереют.

Глядя на добродушные морды топтыг, с любопытством разглядывающих сквозь прутья гостей, невозможно представить их в роли людоедов. Ведь в сказках они, как правило, выступают в роли защитников слабых и обездоленных. За исключением разве что истории про Машу и трех медведей да «Теремка», где косолапый раздавил возведенное на зиму жилище лесных зверушек. Созданный сказками и фильмами стереотип добродушного и неуклюжего существа, наверное, и становится причиной драм. По крайней мере, мне избавиться от него так и не удалось. И во многом, не скрою, помешал образ, созданный Александром Абдуловым в фильме «Обыкновенное чудо». Невольно подумалось: а вдруг эти косолапые тоже жертвы чар какого-нибудь волшебника, и нужно только их поцеловать, чтобы возвратить им прежний человеческий облик?

Впрочем, Юрке в этот день было не до нас. Хотя от зимнего сна мишки и отказываются, но готовятся к нему каждый год основательно. Юрка загребает в домик каждый листочек, залетевший в клетку, устилает ими в своем домике пол, утрамбовывает, и в этих трудах проводит все дни. Даже целлофан взор его маленьких глаз-пуговок не оставляет без внимания, хотя сей предмет и вызывает в хищнике подозрения – он, как истый Плюшкин в медвежьем обличье, затаскивает его в свое жилище, затем, повозившись, в зубах выносит прочь, и тут же начинает вновь подгребать к берлоге.

- Какой-то сизифов труд, - не могу удержаться я.

- А что ему еще делать? Пусть забавляется, - одобряет Юркину возню Надежда Степановна.