Пусов Юрій

Дата и место рождения: 24.12.1978, Днепропетровск

Закончил Днепропетровский Национальный Университет. Факультет Украинской и иностранной филологии и искусствоведения. Кафедра русского языка и литературы.

Работал в Днепропетровском академическом театре оперы и балета артистом миманса, в городском Дворце детского творчества вел секцию журналистики, вел литературные кружки в нескольких школах. Также успел поработать корректором в нескольких газетах. Сейчас работаю главным дизайнером в газете по трудоустройству.

Пока что моих личных книг нет. Публиковался и публикуюсь в периодике в России и Украине. Мои произведения есть в сборниках: "Будь нам другом, огонёк" и "Книжкова веселка". Также мои произведения можно найти в Интернете на сайтах: proza.ru, brixbrum.ru, detgazeta.ru, Little-tales.ru, skazkiraskraski.ru.

Закадычные друзья

Клад

Математика была последним уроком и Коля попытался улизнуть, как только прозвенел звонок, но Ваня догнал его на лестнице.

- Слушай, Колька, я не понял, как ты мог получить двойку? Пример-то пустяковый, мы позавчера такие же в классе решали!

- Пусти меня! – Коля дернулся так, что пиджак затрещал, но Ваня держал крепко.

- Я не понял… - снова начал он.

- Да что ты заладил! – вспылил Коля. – Не до математики мне! Понял! Я о другом думаю.

- Это у доски-то? Когда до конца четверти две недели осталось?

- Мне, может, скоро вообще учиться не надо будет! – выдал Коля и, воспользовавшись Ваниным удивлением, вырвался и побежал вниз.

Ваня догнал его и пристроился рядом.

- Почему тебе не надо будет учиться? Ты больной?

- Сам ты больной! Я может быть, не сегодня завтра… - Коля осекся, остановился, схватил Ваню за руку и оттащил под лестницу. Там, прижавшись губами к уху друга, жарко шепнул:

- Я скоро богатым стану. А зачем богатому учиться?

- А подробнее можно? – заинтересовался Ваня.

- Можно, но не здесь. Идем ко мне.

* * *

Дома Коля полез в тайник за шкафом и вытащил оттуда конверт с примятым уголком.

- Вот! – Коля сунул конверт Ване в руки.

Ваня внимательно осмотрел конверт. Написано на нем было по-английски.

- У тебя тетя в Америке умерла?

- У меня нет тети и не было. Ты посмотри, что внутри.

Ваня еще раз пробежался глазами по надписи. Улица их, дом их, а вот квартира…

- Слушай, это же квартира, где дядя Паша живет. Как у тебя это письмо оказалось?

- Почтальон перепутал. Так ты будешь заглядывать или нет?

- А разве хорошо чужие письма читать?

- Ты прочитай и сам реши.

Все еще внутренне колеблясь, Ваня открыл конверт и вытащил из него желтый, обгоревший по краю листок бумаги, свернутый вчетверо.

- Старинная штука, - прокомментировал Коля. – Не пергамент, но возможно папирус.

- Бумагус, - хихикнул Ваня. – Папирус не такой. – Он развернул листок, и улыбка сползла с его лица.

- Ну как? – поинтересовался Коля.

- Это карта?

- Нет, кусок обоев! Конечно же карта! Видишь крестик? Угадай, что там?

- Не может быть!

- Не веришь, иди домой, уроки делать. А я добуду эти сокровища!

- Погоди. Екатеринослав – так раньше наш город назывался, а где эти улицы находятся, ты знаешь? Смотри, они даже по-старому написаны! Как тут... улица Широкая, улица Перекрестная...

- Я уже посмотрел в интернете...

- И что?

- Это недалеко. Угол Вокзальной и Горького.

- Это там, где пустой дом?

- Вот, - Коля достал распечатку старой карты Екатеринослава и сунул Ване в руки, - это он и есть.

Ваня внимательно сравнил обе карты.

- Там делали капитальный ремонт. Вряд ли что-нибудь осталось. Даже если и было.

- Так сказать проще всего. Я иду завтра с утра. Лопата есть, ломик есть, мешок для золота...

- А может, все-таки лучше отдать карту?

- Вот схожу посмотрю, потом отдам. Не зря же карта попала именно ко мне. Я не верю в случайности.

- Я с тобой, - не стал спорить Ваня.

- Ладно. Только мне семьдесят процентов клада.

- Это почему?

- Потому что ты сомневался.

* * *

Возле заброшенного дома ребята остановились.

- Слушай, а тут привидений нет? - спросил Ваня, глядя на выбитые стекла.

- Здесь бомжи есть, - буркнул Коля. - Ты лучше скажи, как нам внутрь попасть. Блин, откуда взялись эти решетки?

Друзья обошли дом и обнаружили, что в задней двери не хватает доски.

- Ну вот. А ты боялся! - Коля так посмотрел на друга, будто наличие дыры в двери было его, Коли, личной заслугой.

- Это какой-то собачий лаз, - скривился Ваня.

- А мы чем хуже?

- Мы все измажемся!

- А я говорил тебе одеться попроще. Короче, не хочешь лезть, стой тут или вообще домой иди.

- Ладно, - Ваня достал фонарик, встал на четвереньки и полез в дыру.

Поднявшись по ту сторону на ноги, он огляделся и покачал головой:

- Ничего мы не найдем.

Коля тоже посмотрел на голые, без штукатурки, стены и сказал:

- Подвалы обычно вообще не ремонтируют. Клад в подвале. Идем.

* * *

В подвале, как и положено, было темно, сыро и жутковато. Фонарики высвечивали круги света, отчего окружающая тьма казалась почти осязаемой. Если честно, Ваня ожидал найти в подвале скелет, а более практичный Коля опасался встречи с каким-нибудь бродягой.

- Ну и где? - прошептал Ваня.

Коля посветил на карту и ткнул пальцем в угол.

- Там! Давай лопату!

Но копать не пришлось. Пол покрывали доски, которые давно прогнили и стали мягкими. Коля попробовал поддеть одну, она затрещала, и из нее выломался большой кусок. Поддел другую, и доска тут же поднялась, открывая тайник. Мальчик нагнулся над образовавшейся дырой и дрожащими руками вытащил позеленевшую от времени бронзовую шкатулку.

- Я думал, сундук будет, - сказал Ваня. - Открой.

- Сейчас.

Коля поддел крышку. Крышка отскочила с тихим звоном и упала на пол.

- Бумаги, фотки. А где сокровища?

Единственными предметами, которые в понимании мальчишек могли называться сокровищами, были несколько медных царских копеек и оловянный солдатик, изображавший драгуна на коне.

- Может, там есть что-то еще? - Коля сунул шкатулку Ване, а сам встал на колени и посветил в дыру. - Пусто. Может, это не то? Может, надо глубже копать? Или угол не тот?

- Слушай, по-моему, этот пацан похож на твоего соседа...

Пока Коля копался в тайнике, Ваня рассматривал желтые фотографии.

- О! Глянь, какая прикольная у него лошадка! У меня в детстве тоже была, но другая.

- Да при чем тут лошадь! Помогай копать! Тут, у нас под ногами, сокровище, а ты ерунду всякую рассматриваешь!

Ваня оглянулся на огромный подвал, представил себе, как они тут копают с утра до вечера, возможно, не один день.

- Так мы до старости тут копать будем, - сказал он. - Идем, отнесем карту адресату. Если тут действительно где-то золото закопано, пусть помогает.

* * *

- Дядя Паша, вам тут письмо пришло, - спрятав глаза, Коля протянул соседу порванный конверт. - Нам в ящик попало...

- Спасибо, - сосед взял письмо, посмотрел на адрес и удивленно приподнял брови. - Да это не мне письмо, это моему папе. Его тоже Павлом зовут. За всю свою жизнь не припомню, чтобы ему кто-то письма писал. Знаете что, отдайте-ка ему письмо сами. - Дядя Паша посторонился, пропуская ребят в квартиру. - Он совсем уже старенький, никуда не ходит, он будет рад гостям.

В кресле у открытого окна с мечтательным видом и улыбкой на губах сидел дряхлый дедушка. Когда ребята вошли в комнату, он вздрогнул, будто очнулся ото сна, и посмотрел на гостей. Улыбка стала шире, открывая уже не белые, но все еще крепкие зубы.

- Здравствуйте, молодые люди, проходите, - сказал дедушка глубоким низким голосом. - С чем пожаловали?

- Коля и Ваня тебе письмо принесли, - сказал дядя Паша, видя, что ребята заробели. - Вот, - он вложил письмо в руку своему папе. Дедушка взял конверт и, не глядя, положил на колени.

- Паша, принеси-ка гостям чаю, а мне очки, - обратился он к сыну.

- А вы, ребята, присаживайтесь. Вон, возьмите стулья и садитесь рядышком с дедом. Письмо-о, - протянул дедушка, смакуя слово.

Вернулся дядя Паша с подносом, на котором уместились чашки с чаем, блюдца с пирожными и футляр с очками. Он подвинул журнальный столик и поставил поднос перед ребятами. Очки подал отцу.

- Как вас зовут-то? – спросил дедушка, осторожно одевая очки. – Ах да, Коля и Ваня. Ты Коля? А ты Ваня, - безошибочно угадал хозяин. – А меня зовите Павел Павлович.

- Вы тоже Павел Павлович? – удивился Ваня.

- И отец мой был Павел Павлович, и дед, и прадед. Традиция у нас такая. Ну что ж, давайте посмотрим письмо.

Павел Павлович прочитал адрес отправителя, и рука его задрожала. Когда он открывал конверт, письмо громко зашелестело. Он долго рассматривал карту, водил по ней пальцами и улыбался. Затем достал прилагающуюся к ней записку – только два слова.

- Жалко выбрасывать, - прочел Павел Павлович. – Ты всегда был бережливым. Я-то думал, тебя уже нет давно, а ты вона где теперь. Америка. Знаете, ребята, что это за карта?

- Карта сокровищ, - сказал Коля.

- Именно! – кивнул Павел Павлович и громко рассмеялся. – Именно сокровищ! Эту карту мы рисовали вместе. Я и Фима. Я думал, она исчезла вместе с той жизнью, вместе с детством, а оказалось, он ее сохранил.

- Вы спрятали сокровища? – переспросил Коля.

- Да. Тогда мы именно так и думали. Небольшая шкатулка…

Павел Павлович умолк на полуслове, так как Ваня, всё это время прятавший руки, вынул из-за спины шкатулку, найденную ребятами в подвале, и подал дедушке. Павел Павлович протянул руки к шкатулке, но опустил их, так сильно они дрожали. А в глазах… На миг друзья увидели глаза десятилетнего мальчишки, получившего в подарок то, о чем долго мечтал. А затем его глаза наполнились слезами, и Павел Павлович закрыл лицо ладонями, только худые его плечи вздрагивали под накинутым на них пиджаком.

- Папа, у тебя всё в порядке? – в комнату заглянул встревоженный дядя Паша.

- Да, да, - поспешил ответить Павел Павлович, торопливо утирая слезы. – Вы простите меня, - сказал он ребятам, - это я от неожиданности. Дайте, дайте я посмотрю. Где же вы ее?..

- Так по вашей карте откопали, - сказал Коля. – Мы думали, там сокровища.

- Ну конечно же! Это же настоящий клад! Смотрите. – Павел Павлович открыл коробку и сглотнул подступивший к горлу комок. – Вот. Это я, – дедушка взял ту самую фотографию, где маленький мальчик сидел верхом на лошади-качалке. - Мне здесь четыре года и сбылась моя первая сознательная мечта. А здесь, - он взял следующую фотографию, - мои папа и мама. Папа много работал, уходил, когда я еще спал, возвращался, когда я уже спал. Так что виделись мы с ним только раз в неделю, когда мы всей семьей шли в церковь. – Павел Павлович погладил пальцами фотографию и взял следующую. – Я очень хотел братика, но так и не дождался. И братом мне стал Фима. Он жил в соседнем доме, мы были настоящими друзьями.

Коля кивнул с пониманием:

- Как мы с Ваней.

- Мы всегда были готовы прийти на помощь друг другу, - сказал Павел Павлович.

Ребята кивнули.

- Даже готовы были жизнь друг за друга отдать.

- Точно мы! – с гордостью сказал Коля.

- К счастью, не пришлось. И жили мы долго, но, к сожалению, порознь. Началась революция, и наши пути разошлись. Мои родители остались здесь, а его семья уехала за границу.

Дедушка отложил фотографии и снова заглянул в шкатулку.

- Шарики! – радостно воскликнул он. – Сколько времени мы проводили, играя в них. А для того, чтобы добыть вот этот, - Павел Павлович взял белый фарфоровый шарик, - мне пришлось раз б ить мамину любимую сахарницу, на крышке которой он был вместо ручки. А это, - дедушка достал почерневшие медные монетки, - мои первые заработанные копейки. Я так и не решился их потратить. Зато сколько сладких часов я провел за размышлениями, что бы я мог на них купить! А таких солдатиков наловчился отливать из олова Фимкин старший брат. За то, чтобы заполучить этого всадника я целый месяц таскал записки в женскую гимназию к его девушке и обратно…

Павел Павлович замолчал, предавшись воспоминаниям.

- Вы сказали, когда началась революция, - решился спросить Ваня. – Дедушка, сколько же вам лет?

Павел Павлович хитро прищурился, вновь став похожим на озорного, только сильно постаревшего мальчишку.

- У тебя что по математике? – спросил он у Вани.

- Отлично!

- Вот и посчитай. Десять лет мне было тогда, Фимке – почти одиннадцать.

* * *

- Знаешь, - сказал Ваня, когда ребята вышли на улицу. – По-моему, Павел Павлович очень обрадовался шкатулке. Наверное, сокровище становится сокровищем только тогда, когда попадает к тому, кому оно предназначено.

- Как ты думаешь, есть где-нибудь сокровище, которое предназначено нам? – с надеждой спросил Коля.

- Наверное, есть, - задумчиво кивнул Ваня.

- А если нет, так мы сами его закопаем!

- Айда карту рисовать!

Дрессировщик

Ваня застал Колю за довольно таки необычным занятием. Коля соединял пальцы рук и командовал:

- Налево!

К чему-то прислушивался, размыкал руки, снова соединял и говорил:

- Направо!

- Привет. А что ты делаешь? – спросил Ваня.

- Не видишь что ли? Микробов дрессирую. Мне мама вчера сказала, что у нас на пальцах миллионы микробов.

- Ну да, - согласился Ваня, - поэтому и надо мыть руки перед едой.

- Ага. Все и моют. Потому что не сообразительные. А я сразу придумал, что надо сделать. Я научу микробов слушаться моих команд.

- Команд? Типа сидеть, лежать, голос? Но ведь они же очень маленькие. Как же ты узнаешь, что они тебя слушаются?

- Сидеть, лежать, голос – это команды для существ с высоко развитой нервной системой. - Коля поморщился, всем своим видом не одобряя таких глупых вопросов. – Я же учу их исполнять простые команды. Вот сейчас я скомандовал микробам собраться на кончиках пальцев и учу по команде переходить с руки на руку.

- И как, получается? – Ваня усмехнулся, выражая недоверие.

- Конечно, - невозмутимо ответил Коля.

- И как ты об этом узнаёшь? Микробы ведь нельзя увидеть.

- Друг, ты меня удивляешь. Нельзя увидеть один микроб, но когда их миллионы миллионов только на кончиках пальцев я их чувствую. Я специально не мыл руки со вчерашнего вечера.

- Чувствуешь, как они перемещаются?

- Да. – Коля поднял руку и всмотрелся в кончики собственных пальцев. – Вообще-то их даже видно.

- Да ну!

- Смотри.

Ваня долго смотрел, так внимательно, что в конце концов ему стало казаться, что у Коли на кончиках пальцев действительно что-то шевелится.

- А зачем ты их дрессируешь? – спросил он.

- Очень просто. Мне теперь не надо будет руки мыть вообще. Я вот так микробов на ладони соберу, поздороваюсь с кем-то за руку и тихонько скомандую. И мои микробы перейдут к другому.

- А ты других микробов наберешься. С парты, с кнопки в лифте, да мало ли, котенка погладишь. И что, опять их учить?

- Нет. Несколько микробов я буду оставлять себе, и они будут обучать новичков. О, смотри, Толян идет. Сейчас я с ним поздороваюсь. Привет, Толян!

- Привет, - Толик крепко пожал Колину руку.

Ваня четко представил себе стройные полчища микробов, переходящих в этот момент к новому хозяину. Когда Толик и ему протянул руку для пожатия, Ваня попятился и спрятал руки за спину.

- Ты чего? – обиделся Толик.

- У тебя руки грязные.

- Я их мыл недавно.

- Ты разве не чувствуешь, как на них копошатся микробы?

- Нет, не чувствую. Кулак только чешется.

Коля многозначительно посмотрел на Ваню и отряхнул ладони.

- Я их еще перелетать научу, - заявил он.

- Кого, - спросил Толик, но ответа не получил, пожал плечами и пошел дальше. Немного не доходя до угла дома, он громко чихнул.

- Круто! – сказал Ваня. – Так ведь и болеть не придется. Правда? Можно болезнетворные микробы на завуча натравить, а самому здоровому ходить.

Коля улыбнулся и важно кивнул.

- Или наоборот, нужно контрольную прогулять, позвал микробов и поболел чем-нибудь не страшным, - придумал Ваня. – Жалко, ты говоришь, что они интеллектом не обладают. А то могли бы на уроках подсказывать...

Ваню целиком захватила Колина идея. Он целый день на уроках обдумывал плюсы и минусы дрессировки микробов и удивлялся, почему никто раньше до этого не додумался. Что-то его все же смущало, хотя плюсов получалось больше.

Коля ходил с загадочным видом, ко всем прикасался и хихикал. Девчонки стали его сторониться, а Толик пообещал дать в глаз, если он еще раз до него дотронется своими грязными руками.

- Это микробы оказывают на тебя пагубное воздействие, - заявил на это Коля. - Они разъедают твой мозг, заставляя быть злым и раздражительным. - И побыстрее слинял от "раздражительного" Толи.

- Я буду диссертацию писать, - сказал Коля Ване.

- Когда?

- Сегодня же начну. Представляешь, к окончанию школы я уже буду профессором, может быть, даже свой институт открою.

- Так ты сегодня вечером гулять не пойдешь? - огорчился Ваня.

- Пойду конечно! - ответил Коля. - Мне надо будет насобирать еще подопытных микробов.

Ваня решил помочь другу и вечером вышел во двор с немытыми после еды руками. Но Коля снова его удивил. Друг был не просто чистый, он был в выглаженной белой рубашке, с причесанными вымытыми волосами и даже пах папиным дезодорантом, разве что не блестел и то только потому, что чистые люди обычно не блестят.

- А как же эксперимент? А диссертация? - искренне огорчился Ваня.

- Придется ограничиться теорией, - ответил грустный Коля. - Ты сейчас телек смотрел?

- Нет. А что там было?

- Передача была про дрессировщиков. Оказывается, даже самые дрессированные звери, бывает, выходят из-под контроля. Один лев - и то страшно. А микробов-то миллионы!

 

Точные науки

- Ты знаешь, что такое хиромантия? – спросил Коля Ваню.

- Так, слышал краем уха. – Ваня неопределенно пожал плечами. – А что?

- А то, что это классная вещь! Целая наука! Знаешь, что по линиям ладони можно предсказать всю жизнь человека. Если уметь правильно их читать, можно всё-всё узнать: что было и что будет.

- Да ну!

- Ага. Вот дай руку!

Ваня протянул ладонь как для рукопожатия, Коля тут же схватил ее и, развернув ладонью кверху, прищурился.

- Так. Вот это линия жизни. Что-то она у тебя короткая какая-то.

- Сам ты короткий, - обиделся Ваня за свою линию жизни.

- Да погоди ты, - Коля не выпустил руку. – Это ничего страшного. Если правильно себя вести, линия может и удлиниться.

- А что надо делать?

- Понимаешь, разные наши поступки влияют на нашу жизнь. Вот, к примеру, пнул ты кошку…

- Я не пинаю кошек.

- Ну, это образно: кошку, собаку или там Юльку за косичку дернул, она тебя за это укусила…

- Юлька что ли?

- Да нет же – собака! У тебя началось бешенство, тебя вылечили, но из-за болезни жизнь твоя стала короче, и линия на ладони соответственно укоротилась. А вот, к примеру, ты вечером хотел над пыльной книжкой посидеть, а я, к примеру, позвал тебя гулять. Ты погулял, воздухом надышался, здоровее стал и жизнь себе удлинил.

- А как знать, что нужно делать, а что нет? А вдруг я на улицу выйду, а там - маньяк или ногу на футболе подверну…

- А вот об этом все написано у тебя на ладони. Надо только уметь прочесть.

- А на лбу у меня ничего не написано?

- Написано, что ты мне не веришь. А это ты зря. Я ведь тебе дело говорю. Сейчас я посмотрю, как можно твою линию жизни удлинить.

Коля вытащил из кармана увеличительное стекло и принялся изучать Ванину ладонь.

- Так. Ты можешь не бояться утонуть. У тебя будет двое детей. И школу ты закончишь с неплохим результатом…

- Хорош голову морочить. Давай, по делу. Скажи лучше, вызовут меня завтра на математике или нет. А то так ее учить не хочется!

- Не вызовут, не учи. Мне сегодня новую игру купили, идем сразимся.

- А не боишься, что опять проиграешь? Как в прошлые четыре раза? – хитро прищурился Ваня.

- Нет, не боюсь, - усмехнулся Коля и погрозил другу пальцем. – У тебя на ладони написано, что если ты сегодня у меня выиграешь, то тебе новый велосипед не купят аж до следующей осени.

Некоторое время ребята шли молча. Ваня обдумывал сказанное другом-хиромантом. Возле хлебного ларька Коля нарушил молчание:

- Слышь, Вань, у тебя деньги есть?

- О! Хорошо что напомнил. Мама просила хлеба купить.

- Хлеба? Так-так… - Коля взял Ваню за руку и пристально посмотрел на ладонь. – Тут сказано, что если ты сейчас купишь хлеба… Ты кирпичик хочешь купить?

Ваня кивнул.

- … то на тебя с крыши упадет настоящий кирпич! – закончил Коля с победоносным видом. Видя, что друг растерялся, Коля ободряюще хлопнул его по плечу. – Купи два заварных, а маме скажешь, что не было хлеба.

- Не… может я тогда круглый куплю… - засомневался Ваня.

- Говорю тебе, бери пирожные. В них сахар, он для мозга полезен. Если не возьмешь, завтра плохо диктант напишешь. У тебя это на ладони написано!

Вечер прошел замечательно, правда, Ваня чуть не забыл, что должен проиграть и лишь в последний момент успел подставиться под выпущенную Колей ракету. И пирожные оказались вкусными. Так что, идя домой, Ваня улыбался. Он был просто очарован этой новой наукой, позволяющей не делать уроки. Правда, проиграть все же пришлось, но новый велосипед того стоит.

Дома Ваню встретил младший брат Ромка. Он как-то странно посмотрел на Ваню, словно умоляя о чем-то.

- Рассказывай, - разрешил Ваня.

- А мне нельзя, - тут же отозвался брат. – Это секрет!

- И долго ты его будешь хранить?

- Я его уже целый день храню. А папа сказал, что я не должен тебе рассказывать, аж до твоего дня рождения, - сказал Ромка и демонстративно отвернулся.

- И что же мне подарят?

- Велосипед. Только никому не говори.

Велосипед! У Вани от восторга заныло в груди.

- Новый, красивый, с рифлеными шинами, рессорами и восемнадцатью скоростями, - доложил Ромка.

- Постой, а когда папа его купил?

- Позавчера утром, а я сегодня случайно увидел в гараже.

- Позавчера? Так что же это получается, я мог Коле не проигрывать?

Еще больше подозрений закралось Ване в голову, когда он на следующий день получил двойку по математике. И насчет диктанта у него были сомнения. Ему казалось, что в слове «истчьо» всё же должно быть меньше букв, чем он написал. Так что к концу уроков настроение у него было не самым радостным.

- Ну что, идем играть? – спросил Коля по дороге домой.

- Буду уроки учить, - ответил Ваня хмуро.

- Да ладно тебе! Смотри! – Коля схватил Ванину руку и ткнул ему в ладонь пальцем. – Вот эта линия говорит, что завтра тебя точно не вызовут. Хиромантия – одна из самых точных наук! Точнее математики! А если ты не пойдешь ко мне… - добавил Коля, видя, что все еще не уговорил друга. Но Ваня его не дослушал:

- Я тоже знаю одну хорошую науку, физиогномика называется. С ее помощью можно всё рассказать о человеке по его лицу. Вот глядя на тебя, я могу точно сказать, что скоро ты получишь большой фингал.

- Точно? – насторожился Коля.

- Точно.

- А от кого?

- А от меня.

Вечером, сидя за учебниками , Ваня думал, что точнее математики науки нет. Хиромантии верить нельзя, да и физиогномика обманула - Коля получил не только фингал, но еще и большое красное ухо.