Ветеран из Павлограда отметил сотый день рождения

Дней рождения у него, выходит, два…

…Родился Иван Федорович в Орловской губернии, в Вышнедолжанском уезде. Его отец и мать были из многодетных семей, в народе ходила поговорка: «Один сын — не сын, два сына — полсына, три сына — сын».

Дату своего рождения рассказчик знает по записи в церковной книге. Метрика Ивана Федоровича затерялась, и при выдаче ему паспорта в графе «время и место рождения» знакомый паспортист записал произвольно: 6 августа 1913 года. Однако свой день рождения он отмечает только по записи в церковной книге, 20 января.

Считалось, что в семье должно быть хотя бы три наследника. У Федора Чуриканова их и было трое. Да вот растить сыновей пришлось в очень нелегкое время.

— Отец в период Гражданской войны работал в Горловке на шахте, — вспоминает Иван Федорович. — В городе — то большевики, то белые, время смутное. Не хотелось становиться ни под чьи знамена. Взял меня батя и поехал в Орловскую область к своим родителям. Мама оставалась дома с моим только что родившимся братом Федором. Но избежать мобилизации отцу не удалось. Его взяли на войну, а я оставался у деда с бабкой.

Оставив на соседку маленького сына, мама на перекладных оправилась забирать Ванюшку. Время было голодное, лихое, каждый выживал как мог. Выжили и они. Работать Иван начал рано, сначала подмастерьем в электромеханических мастерских, затем полноправным работником.

Мог бы и полярником стать, да домой захотелось

В 1935-м забрали Ивана служить пограничником на Дальний Восток. От побережья Охотского моря и до Камчатки простиралась территория государственной границы. Должен был служить на радиостанции, но погранзастава не была еще полностью укомплектована. Поэтому приходилось не только японцам, нагло ловившим рыбу вблизи наших берегов, указывать их место, но и сопровождать золото, добываемое заключенными на магаданских приисках, из бухты Нагаево во Владивосток.

— И заключенных перевозили. Помню, пароход назывался «Джульбарс», — вспоминает Иван Федорович. — Заключенные в трюме, мы на палубе. Нередко и золото при нас. Страшно не было. Потому что не урок мы везли, а «политических». Самые нормальные люди. Зимой приходил, пробивался через торосы ледокол «Добрыня Никитич». Бывало, застрянет и ляжет на бок. А с японцами мороки вообще много было. Ты им говоришь «нельзя», нам ни стрелять, ни задерживать — ни в коем случае, а они, хитрые бестии, сунут тебе незаметно в карман пачку сигарет, а потом попробуй докажи, что ты не связан с ними никакими делами. Немало наших пропало неизвестно куда, бездоказательно «уличенных» в запрещенных контактах.

Три года без отпуска, и, наконец, домой. До Москвы добирались почти полмесяца. На вокзале «дальневосточникам» повстречались полярники, отправлявшиеся на Северный полюс.

— Ребята агитировали, мол, айда с ними на Землю Франца Иосифа. Там радисты на полярных станциях были очень нужны. Нам и с ними хотелось, да и дома давно не были. Говорим, дайте домой съездить, а там решим, что и как.

Мой собеседник замолчал, очевидно, заново переживая события тех далеких лет, не забытые, хранящиеся в памяти. Пока я делала кое-какие записи в своем блокноте, он ушел в дом и вскоре вернулся в пиджаке с орденами и медалями, в пилотке на голове. Полы пиджака обвисли от тяжести наград. Трудовые и военные, они одинаково дороги ветерану.

— Пилотку мне подарили на День Победы в этом году. А на столетие привезли зеленую фуражку пограничника. Подарок я вернул назад. Не обижайтесь, сказал, но у меня была другая, с надписью: «Погранохрана НКВД». Во всем правда должна быть!

И он верен этой правде, пытаясь точно вспомнить события и даты. Когда затруднялся, с горечью замечал:

— Память подводить начала, забывать стал.

Партбилет ему вручал Леонид Брежнев

Воевал Иван Чуриканов в составе морской пехоты под Феодосией, Керчью, Новороссийском. На Малой Земле партийный билет ему лично вручал полковник Леонид Брежнев. Готовили его к высадке в составе специального десанта на территорию Великобритании, когда стал подниматься вопрос об открытии Второго фронта. Но Черчилль медлил, ему вообще меньше всего хотелось пускать к себе ненавистных большевиков. Словом, война для Ивана Федоровича закончилась в 43-м в госпитале, куда он попал после серьезного ранения.

— Главное, забыл я сказать о важном, — спохватывается мой собеседник. — В сороковом я женился на своей Зине. Душа в душу прожили 63 года. Познакомились случайно. В клубе на танцах. Она только что закончила педучилище, а я преподавал в ФЗО. Свадьбы не было, своего угла тоже не было. Потом нас разлучила война. Она эвакуировалась в Казахстан, я попал на фронт. Нормально начали жить уже после войны. Двое детей у нас родилось — сын и дочка. Похоронил я свою жену в 2004 году. С тех пор один. Дети к себе зовут, а я ни в какую. Пока, говорю, передвигаюсь, хочу быть сам себе хозяином.

До выхода на пенсию Иван Федорович работал в строительном управлении — Павлоград превращался в столицу Приднепровского угольного региона. Шахтерам нужны были жилье, школы, детсады. Получили домик с приусадебным участком в поселке Шахтостроителей и Чурикановы. Когда-то радовались первым плодам на ореховом дереве, а вот теперь падают орехи на землю, соберет их Иван Федорович, а никто — ни внуки, ни правнуки — не проявляют к ним никакого интереса.

Да, изменилась жизнь. Не знают молодые люди тех трудностей, которые выпали на долю его поколения. И пусть не знают. Но сам Иван Федорович, хотя и окружен заботой детей, все равно ищет для себя занятие, старается быть самостоятельным.

Он кушает в определенное время. Посуду моет в специальных перчатках, боится попадания на руки чистящих веществ. Раньше, лет 10 тому назад, когда еще хорошо ходил, все дела были по дням «рассортировны». Во вторник шел на почту покупать свежие газеты, четверг был днем выноса мусора, а прогулки на свежем воздухе — обязательными каждый день.

В его квартире чисто прибрано и уютно. На журнальном столике с настольной лампой — кипа газет. Это самое любимое место в доме. Телевизор включает, когда показывают футбол и новости. А вообще, если б снова начать, ничего менять не стал бы. Потому что каждый из нас проживает свою собственную жизнь.