Чеканные символы времени

Силой любви к творчеству, своим каждодневным трудом он окрылял собратьев по искусству.

К нему тянулись, платили ему взаимностью. Десять лет назад, на стыке столетий, К. И. Чеканев ушел в мир иной. Остались его ученики. Они успешно продолжают его дело.

Костя Чеканев родился в Андреевке, в сорока километрах от Бердянска. Познакомились мы на Азовском море в шестидесятом году. Он тогда заканчивал Харьковский художественный институт, но совсем не походил на художника. Короткая стрижка, мускулистый торс, сильные шершавые ладони. О его профессии свидетельствовал разве что карандаш чешской фирмы «KOH-I-NOOR», который вечно торчал из кармана шведки. Этим карандашом он сделал однажды пару своеобразных пляжных набросков в моем альбомчике, заметив при этом, что его давно перестал интересовать линейный рисунок и что теперь он мыслит пластичными объемами. В основном, он занимался рыбалкой, пропадал на причальном мостике, таскал бычков на сипалку-самодур.

Я учился тогда в Днепропетровском художественном училище, которое Костя закончил еще в 1956 году. Затем он перебрался в Харьков, где продолжал осваивать искусство ваяния в мастерской известного педагога Н.Рябинина. От Чеканева я впервые услышал слова, которые он повторял тогда вслед за Микеланджело и Роденом: «Скульптор берет мраморную глыбу и отсекает от нее все лишнее». Поскольку в Бердянске мрамор отсутствовал, свое краткосрочное пребывание на пляже он посвящал любимому занятию – рыбалке.

В 1962 году директором ДГХУ был назначен Иван Щедров, который быстро завоевал уважение преподавателей и студентов. Участник войны, талантливый педагог, он принадлежал к поколению демократической интеллигенции шестидесятых годов, которое определяло дальнейшее развитие отечественного, постсталинского развития изобразительного искусства. Он, как и его жена Валентина, заканчивал наше училище, затем Харьковский институт, поэтому хорошо знали Костю Чеканева. Неудивительно, что вскоре после окончания вуза мой бердянский знакомый появился в коридорах величественного здания на улице Шевченковской, где располагались тогда и художественный музей, и ДГХУ.

Известному художнику Алексею Ивановичу Жирадкову, который возглавлял скульптурное отделение, было уже за шестьдесят, и он охотно передал бразды правления Константину Чеканеву. При поддержке Ивана Ивановича Щедрова тот начал с сооружения новой скульптурной студии для училища. Во дворе нынешнего художественного музея закипела работа. Стены решили делать шлаконабивными, методом скользящей опалубки. Участвовали в этой стройке студенты и преподаватели, скульпторы и живописцы. Запомнился наиболее активный и деятельный Володя Небоженко, за которым укрепилось прозвище «прораб».

Встречаясь сегодня, мы часто вспоминаем ту стройку и Константина Ивановича. Сегодня В. Небоженко, приехавший тогда в наш город осваивать высокое искусство из степной Покровки, - автор многих скульптурных работ, знакомых днепропетровцам. Это и бронзовый молодой Тарас на Театральной аллее, памятники Полю и Чкалову на главном проспекте, мемориал героям войны на набережной, многие другие произведения монументальной скульптуры. Перечисление всего, что создал и продолжает создавать этот талантливый человек, впечатляет. «Знаешь, - сказал он недавно, - я до сих пор советуюсь с Чеканевым. Он ушел из жизни десять лет назад, а я никак не могу в это поверить». Лет пять назад В. Небоженко завершил работу над мемориальной доской, которая укреплена на доме по ул. К. Либкнехта, 1, в котором долгие годы жил заслуженный художник Украины К. И. Чеканев.

Вернемся, однако, в прошлое. Марийка Носач осваивала азы живописи и проживала в общежитии ДГХУ на пр. Пушкина, 36-а. Никто не подозревал, что Константин Чеканев, на которого засматривались многие представительницы прекрасного пола, отдаст ей предпочтение. А случилась, на первый взгляд, банальная история. Как обычно в те годы, студентов и преподавателей отправили в колхоз помогать убирать урожай. Среди бескрайних кукурузных полей, под жарким синим небом зародились их светлые чувства. И многие узнали вдруг, что молодой скульптор влюблен в Марийку, а будущая художница боготворит своего мастера. В 1965 году она получила диплом и в том же году стала Марией Чеканевой.

Плодотворным было сотрудничество Константина с Валентиной Щедровой. В соавторстве с ней были созданы наиболее известные монументальные композиции – памятник студентам, погибшим в годы Великой Отечественной войны у Дворца студентов, более известный по названием «Скорбящая»; памятник генеральному конструктору по ракетостроению М. К. Янгелю; памятник студентам и преподавателям Медакадемии, отдавшим свои жизни в борьбе с фашизмом...

Одновременно К. Чеканев трудился над станковой скульптурой. На республиканской выставке, проходившей в Киеве в 1966 году, где были выставлены его лирические женские портреты, журналисты попытались выяснить, над чем он работает. «Я не знаю, - честно признавался он, - чувствую, что приближаюсь к чему-то главному, но говорить о будущих работах не имеет смысла...».

Мало кто знал, что уже тогда им был задуман памятник Григорию Петровскому, который должен был стать не только запоминающимся символом крупного промышленного центра, но и данью человеку труда, именем которого назван наш город. Десять лет упорного кропотливого труда ушло на создание памятника, известного каждому днепропетровцу. С его установкой накануне 200-летия города привокзальная площадь приобрела свою архитектурную завершенность, а Чеканев выдвинулся в число наиболее успешных и востребованных скульпторов не только Украины, но и Союза.

Он прекрасно осознавал, что способен на большее и старался восполнить время, потраченное на сотни черновых эскизов, своими станковыми работами. Его, естественно, радовали солидные заказы. И он, не раздумывая, приступал к созданию образов своих современников, уходя от стандартов, которые диктовались господствующей идеологией. Это особенно заметно в скульптурных портретах Героя Советского Союза Л. С. Мережко, директора Южмаша А. М. Макарова, ген.конструктора по ракетостроению В. М. Уткина, Героя Советского Союза генерал-майора В. Г. Пушкина и других, созданных в первой половине восьмидесятых годов. Тогда же он закончил работу над «Портретом матери» (1982 г.) с которого начался новый этап его творческой биографии.

В «Литературной газете» в том же 1982 году был опубликован материал известного журналиста Юрия Роста о простой украинской женщине Екатерине Лысенко, которая воспитала десять сыновей – участников Великой Отечественной войны. По предложению Юрия Роста был объявлен всесоюзный конкурс на лучший памятник «Солдатской матери».

Вместе с архитектором В. С. Положием, К. И. Чеканев принял участие в этом конкурсе. Победа досталась днепропетровцам.

Памятник Матери был сооружен в селе Бровахи Черкасской области. Об этом сообщил в мае 1984 г. Ю. Рост в «Литературке». Появился материал об успехе днепропетровцев и в «Днепре вечернем».

В тот период К. И. Чеканев нередко навещал нашу редакцию, охотно общался с журналистами и в своей мастерской. Однажды мы заглянули с Борисом Васильевым, который тогда работал фотокором «ДВ» (ныне известный телеведущий 11 канала – Л. Г.), в гости к Чеканеву. Он заканчивал тогда работу над бюстом В. В. Щербицкого, который должны были установить в Верхнеднепровске – на родине дважды Героя Соцтруда. В мастерской был и Володя Небоженко. Завязался интересный разговор. Выяснилось, что Чеканев специально съездил в Верхнеднепровск и привез оттуда в свою мастерскую маму В. В. Щербицкого. «Татьяна Ивановна сделала весьма ценные замечания, - говорил Чеканев. - Теперь остановка за специалистами Южмаша. Отливать и чеканить бронзу они хорошо наловчились...».

Позднее бывший главный инженер Южмаша, Герой Социалистического Труда Владимир Сергеевич Соколов вспоминал о сотрудничестве со скульптором Константином Чеканевым. «Заказ по изготовлению бюста был выполнен нашими лучшими специалистами, - говорил В. С. Соколов. - Люди уважали Владимира Щербицкого. Он был одним из наиболее интеллигентных членов Политбюро...». Беседа с В. С. Соколовым – членом фонда «Патриот» состоялась в те дни, когда многие в Украине праздновали 90-летие со дня рождения Щербицкого, а фонд «Патриот» выпустил несколько памятных медалей, посвященных этой дате. Не возникало никакого сомнения – гравер уменьшил и перенес на лицевую сторону медали работу Константина Чеканева.

Уже после открытия бюста в Верхнеднепровске В. В. Щербицкий встретился с автором. О том, как это происходило, рассказал сам Чеканев: «Меня встретил Константин Продан, помощник В.В. Зашли в небольшой зал. За столом В. В. и Качаловский беседуют. Продан тихо говорит, - мол, присядем с краю, не будем им мешать. Выпиваем по рюмке коньяка. В. В. рассказывает о том, как некий профессор-кардиолог по фамилии Михнев рекомендовал ему в качестве лекарства ту самую жидкость, которую Костя Продан наливает в наши рюмки. Затем В. В. произносит тост, предлагает выпить за здоровье скульптора... и дарит мне японские часы». Чеканев считал, что скульптура, как и архитектура – это наиболее долговечный вид искусства. Нельзя разрушать памятники, ведь каждый из них – это символ уходящих времен. «Даже штамповку следует сохранять, - говорил он, – нельзя терять окончательно артефакты, которые нас окружают».

Часы, которые ему подарил В. В.Щербицкий, Чеканев потерял на рыбалке. Слава Богу, остались символы, рожденные его трудом, талантом, любовью.