Существовал ли на месте нынешнего Днепропетровска византийский монастырь?

По местной легенде, первый монастырь в Надпорожье появился незадолго до крещения Руси. Его местоположение привязывается к Монастырскому острову, находящегося в пределах парка им. Шевченко. А правдива ли эта легенда?

Немного мифологии

Историки уже давно заметили, что легенда о монастыре на днепровском острове далеко не древняя. Она была отработана и озвучена епископом Феодосием (Макаревский) в 1880-х гг. Насколько можно понять, преосвященный в своей работе опирался в первую очередь на изданный 1651 боплановское «Описание Украины». Именно Гийом Левассер де Боплан впервые употребил название «Монастырский» в отношении острова, расположенного в современном парке Шевченко. Он (опять-таки первым) объяснил происхождение названия тем, что некогда здесь был монастырь, от которого не осталось никаких следов. Развивая боплановское мнение, епископ Феодосий использовал отдельные летописные упоминания о «урочище Монастырище» над порогами и сведения из истории Киевской Руси. Собственно, это и все, на что он опирался, создавая историю монастыря.

История эта не очень заинтересовала уважаемых исследователей - даже несколько их расмешила, однако почти сразу получила широкую известность среди литераторов, публицистов и краеведов. С течением времени неоднократно повторяемая и перепетая легенда обросла деталями, историческими фигурами и событиями, которые основывались на той же виртуальной основе, что и исходный вариант. Освященая традицией и раскрашеная новыми красками, легенда превратилась в «священную» и приобрела черты реальности. Окончательно реализовано оно было в 1990-х, когда на острове построили сначала памятник византийским монахам, а впоследствии и церковь Святого Николая, считающаяся преемницей древнего монастыря.

Немного топонимики

Возможно, на месте современного Днепропетровска и действительно существовал некогда монастырь. Но не на скалах острова, который называется сейчас Монастырским, а на песчаных кучугурах Игрени.

Разбирая хитросплетения «доисторического периода» существования города Днепропетровска, легче определиться с происхождением именно названия «Монастырский остров».

К началу XVI в. границы Дикого Поля достигли своего северного максимума. «Запущенными городищами» стали города по Ворскле, Суле, Пслу, а территория современной Полтавщины "превратилась в пустыню, образовала собой море степей». Причиной этого опустошения была стратегия Крыма, направленная на обезлюднение как можно больших пространств. Приобретению земель в этом регионе не придавалось большого значения, тем более, что Крым и не имел возможностей для содержания территорий с помощью постоянных гарнизонов. Но природные богатства опустошенных земель все равно оставались привлекательными для населения Великого Княжества Литовского, которое, добиваясь их, выработало свою стратегию. Уже В 1499 г. упоминаются ватаги жителей городов и волостей, которые отправляются на промыслы «в Черкассы и дальше», создавая новую колонизационной сеть - «уходы».

В XVI в. в районе впадения Самары в Днепр уже насчитывается немало уходов, на которых охотились на зверя и ловили рыбу. Сначала они были сезонными, однако со временем отряды начали оседать на этих промыслах. Правительственные описания - инвентаре Черкасского и Каневского замков 1552 года - содержат информацию о уходах этих городов. Только Черкасскому замку принадлежало 32 ухода по Ворскле, Орели, Протовче, Тясменю, Самаре, Ингуле, Базавлуке, Томаковке, Тавани, Днепровских порогах. Черкасский староста даже отдавал уходы в аренду. Среди городов, жители которых пользовались черкасскими уходами, указываются Чернобыль, Мозырь, Петроков, Быхов, Могилев и др. Непосредственно на Самаре находился собственно черкасский уход, а в устье этой реки располагались уходы Киевского Печерского и Трахтемировского монастырей. Какому-то из этих монастырей и обязан своим названием современный Монастырский остров.

В XVI в. упоминается еще один объект выше порогов, название которого происходит от монастыря. Около 1555 года князь Дмитрий Вишневецкий построил замок на острове Малая Хортица близ старой Кичкасской переправы. Осенью 1557 он был вынужден покинуть его. А в 1558 г., уже находясь на службе у московского царя Ивана Грозного, Вишневецкий создает укрепления выше порогов. По одним свидетельствам, новый замок располагался на Монастырском острове, а по другим - в урочище Монастырище. Еще через год с его подачи Иван Грозный заявил о намерении соорудить укрепления на польской стороне Днепра между Хортицей и Черкассами. Неизвестно, был ли реализован этот проект в полной мере, но укрепление в Монастырище снова упоминается в связи с пребыванием в нем князя Дмитрия Вишневецкого еще и в 1561 г. Обычно это укрепление привязывается к современному Монастырскому острову. Но тот же Боплан в своем «Описании» отмечает, что остров не слишком подходит для жизни. По мнению инженера-фортификатора, этому мешают скалистые породы и отсутствие хорошей пристани. Поэтому «урочище Монастырище» следует искать в другом месте.

Немного топографии

В нашем представлении замок XVI в. предстает как нечто величественное с каменными стенами и мощными башнями. Но должен вас разочаровать. В Диком Поле для возведения такой красоты не было ни времени, ни средств, ни мастеров. Наш замок - это скорее полевое укрепление с земляными валами, на которых, в лучшем случае, поставлен деревянный частокол.

При таких «мощных» укреплениях выбор места под строительство «замка» имел решающее значение для его обороны. Необходимые природные условия определяли довольно просто. Место должно быть труднодоступным со стороны степи, которая в то время несла наибольшую угрозу. Здесь должна быть вода - причем не только питьевая. В условиях когда контролировать сухопутные пути было практически невозможно, Днепр становился единственной надеждой на связь с внешним миром. По нему можно было доставить помощь и припасы, по нему же можно было и отступить, если дела становились слишком плохи. Поэтому при замке должна быть пристань. Вместе с тем, если строить постоянный замок, то надо было следить, чтобы он не разрушался весенними паводками. Поэтому важным был и рельеф. Для деревянно-земляных крепостей скалы действительно не подходят: быстро создать ров в них невозможно, а землю для строительства и дальнейшего ремонта вала надо было бы завозить. И главное. Создавать постоянное укрепление просто так не было никакого смысла. Замок должен был занимать стратегически выгодную позицию и что-то контролировать: путь, реку, переправу. Поэтому логично предположить, что лучшим местом расположения замка в это время был один из многочисленных островов на Днепре. Этот остров должен был не затапливаться наводнениями, иметь пригодные грунты и возможности для размещения большого количества судов. К тому же он должен представлять собой стратегически важный объект.

В районе впадения Самары в Днепр существовала и существует значительное количество островов - как наносных, так и сформированных на основе крупных выходов гранита. Но всем вышеперечисленным условиям отвечает только один из них. Самый большой днепровский остров выше порогов, на котором гранитная основа дополняется наносными отложениями, существовал непосредственно в устье Самары и от материка отделялся широким рукавом Старуха с низкими заболоченными берегами. До создания Днепровского водохранилища он имел примерно 7 км в длину и 3 км в ширину, позже его размеры уменьшились до 5 км и 2 - 3 км соответственно. По описанию Боплана, этот остров называется «Конский». Он был обильно покрыт лесом и весной затапливался водой (последнее утверждение с точки зрения рельефа острова, на котором существуют значительные возвышения и даже скалы, представляется несколько сомнительным). Д. Яворницкий, локализуясь Конский остров, отмечает, что в XVIII в. он уже носил название «Самарский», или «Усть-Самарский», а к началу ХХ в. был известен как «Старуха». В 1950-х гг, после сооружения на рукаве Старуха отстойников электростанции и возведения дамбы вдоль Самары этот остров фактически был превращен в полуостров. Сегодня на его территории находятся поселения Старая Игрень и Чапли и ж/м Приднепровск. По топографии Конский остров был почти идеален для размещения укреплений. Идеальным было и его стратегическое расположение.

Немного истории

В 1568 г. в устье Самары (возможно, именно на Конском острове) закрепился атаман Андрей Лях из ватагой. Он перенял нескольких московских и татарских послов, а также нападал на турецких купцов. По записям М. Бельского от 1574 г., казаки живут на Низу только летом, «на зиму-же расходятся в ближайшие города, как Киев, Черкасы и другие, спрятавши предварительно на каком нибудь днепровском острове, в секретном месте свои лодки и оставивши там несколько сот человек "на курене", как они говорят на страже». Среди значительных очагов казачества он называет острова Любви, Хортицу и Томаковку.

Интересным для нас является упоминание об острове Любви, который находился между порогов на расстоянии 40 миль от Киева и имел в длину несколько миль. «Если татары замечают, что на этом острове сторожат козаки, то не с таким удобством переправляются на нашу сторону, потому что с этого острова можно препятствовать переправе татарского войска через кременчуцкий и кучманский броды». Острову такого размера и расположения отвечает лишь поздний Конский. В 1580-х гг шляхтич Самуил Зборовский, возвещая о своем путешествии на Томаковская Сечь, отмечал, что при Самаре встретил «200 казаков речных, которые только зверей и рыбу ловят другим на живность ... а теми реками могут в Орду и в Москву ходит для пользы». Эти казаки «имели старшего» и «то место куда казаки прячутся» и где проводят свои общие сборы. Значительно позже Боплан указывает на наличие на Конском острове многочисленной ватаги рыбаков, которые ловят рыбу в реке Самаре, и не подает никаких свидетельств о наличии здесь укреплений. Но в его описании обращает внимание тот факт, что непосредственно выше порогов казаки проживают лишь на Конском.

О большом значение острова свидетельствует и его более поздняя история. В 1687 г. здесь было построено большое русское укрепление. Со временем ее сменила Усть-Самарская крепость, от нее ведет свою родословную Игрень, которая с конца XVIII в. и до строительства железных дорог была одним из крупнейших портов на Днепре. Интересно посмотреть и на само название «Игрень», происходящее от татарского «проклятое место». Эта татарское название очень красноречиво. И легендарной битвы Ивана Сирко с татарами, которая состоялась здесь в 1660 г., мало для того, чтобы она закрепилась на века. Для утверждения подобного названия угроза должна быть долговременной, фактически постоянной. Именно такую славу Конском острову и обеспечивали на протяжении многих поколений осевшие на нем казацкие ватаги.

Поэтому стратегическое значение острова не вызывает сомнений. Контроль над ним означал контроль над значительным участком Днепра и Самарой с их ухода, переправами, торговыми караванами. Поэтому именно здесь и нужно искать «Монастырище» князя Вишневецкого. И не только его.

Немного археологии

В 1927-1928 гг. Днепрэльстановской археологической экспедицией на Игренском полуострове были обнаружены остатки поселения времен Киевской Руси. Серьезное исследование этой территории началось только через полстолетия. Результаты были поразительны.

По словам руководителя экспедиции Д. Я. Телегина, трудно было представить, что здесь размещался «большой город славян, город русичей», который имел многочисленные и мощные гончарные, металлические и стеклянные мастерские, развитую торговлю. На городской характер поселения указывает и богатство находок, среди которых зафиксированы дорогая глазурованная и стеклянная посуда, фрагменты плинфы, замки. Киевский период истории этого города начинается примерно в IX, а заканчивается в XIII веке, когда он был разрушен монголами. Но вскоре город был восстановлен уже под протекторатом Золотой Орды, ханы которой всячески способствовали развитию торговли в своих землях. О значении города в это время свидетельствует большое количество найденных здесь монет эпохи Золотой Орды, которое превышает две сотни единиц. Среди находок много и серебряных монет, а также встречаются медные заготовки чеканки мелкой монеты, право на которое широко раздавалось ордынским городам. Окончательный упадок поселения приходится на конец XIV - начало XV века. Причем возможно, что некоторое время оно находилось еще под властью Великого Княжества Литовского.

Но находка археологов еще не «найдена» историками. Название города остается неизвестным или, возможно, незамеченным. Летописцы мало интересовались жизнью Степи за пределами военных отношений с кочевым миром. Летописями освещаются военные походы Святополка Киевского и Владимира Мономаха в 1103 г., когда высадка пехоты с судов происходила как раз перед порогами. Описанные походы великих князей Мстислава Изяславича (1170) и Святослава Всеволодовича (1184, 1187) и многие другие. Известно и о том, что в 1224 г. здесь прошли рати, двигавшиеся навстречу монголам до Калки. А В. Ляскоронский вообще считал, что и сама битва на Калке состоялась не где-то на Кальмиусе, а на тихой Кильчени. Он же отмечал, что низовья Самары, судя по всему, имело чрезвычайно важное стратегическое значение для Руси. В описаниях всех этих походов упоминаются Днепр, Самара, Орель, Протовча, пороги, Хортица. Но упоминаний о городе, поселении или монастыре в тогдашних летописях не обнаружено.

Так же не выявлено и упоминаний о названии города золотоордынских времен. Хотя ... Здесь можно вспомнить знаменитый универсал короля Стефана Батория от 1578 г., по которому низовому казачеству предоставляется «городок старинный же запорожский Самарь с перевозом и землями в гору Днепра по речку Орель, а вныз до самих степов ногайських и крымских на десять миль». Кто знает, может, это и есть тот самый город, который ко времени Батория не существовал уже около столетия, но оставил след в государственных архивах и был упомянут в универсале ради того, чтобы хоть как-то обозначить подаренные низовикам территории.

Монастырь

А монастырь на месте современного Днепропетровска, возможно, действительно существовал. Но не на скалах острова, который называется сейчас Монастырским, а на песчаных кучугурах Игрени - там, где стоял забытый древний город. В любом случае церковь здесь была наверняка. И княгиня Ольга с князем Владимиром Великим останавливались на отдых перед порогами именно здесь. Как, собственно, и другие князья, посольства, купцы. Вполне возможно, что здесь происходило и крещение кочевников. Более того, церковь, вероятно, существовала и в городе времен Золотой Орды. Но ее история не имеет никакого отношения к легенде, созданной епископом Феодосием в XIX веке.