Наш город сто лет назад: как начинался тревожный 1919-й год…

Городской сайт продолжает эксклюзивный цикл очерков, посвященных революционным событиям 1917-1920 годов в Екатеринославе.

В прошлый раз мы рассказывали о том, как рухнул гетманский режим в Екатеринославе, как происходила борьба между гетманцами и петлюровцами, а на горизонте маячили махновцы.

Сегодня мы расскажем о событиях конца 1918 года – начала 1919 года. Почему петлюровцы не удержали власть на долгий период? Как брали Екатеринослав первый раз войска батьки Махно? Что происходило в городе ровно сто лет назад, в январе 1919-го года? Почему Екатеринослав снова захватили большевики? Как воспринимали эти события горожане?

На эти вопросы постарается ответить давний друг Городского сайта, кандидат исторических наук, заведующий отделом Днепропетровского Национального исторического музея имени Яворницкого Максим Эдуардович КАВУН.

Почему так часто менялись власти в Екатеринославе?

«Конец 1918 года в жизни Екатеринослава снова оказался далеко не самым радужным, - рассказывает Максим Кавун. - После смены режимов осенью, перед Новым Годом город пережил очередной захват. На этот раз хозяевами города оказались махновцы.

Чем же была обусловлена такая калейдоскопическая смена властей в городе на данном этапе? В значительной степени это объяснялось и административными, и военными факторами. Власть Директории УНР оказалась очень слаба. Хороший материал для размышлений дают мемуары преподавателя-юриста Г. Игренева «Екатеринославские воспоминания»:

«Петлюровцы торжествовали победу. Национальные украинские зипуны загарцевали на главных улицах города. Стало весело, шумно и пьяно. Гайдамаки пели, плясали, но главным образом стреляли не в людей, a просто так себе, в воздух. Днем еще было сносно, но ночью становилось жутко. Нельзя было пройти несколько шагов по улице, чтобы перед ухом да просвистела пуля. Бывали и жертвы, особенно дети...

В учреждениях, управляемых петлюровцами, господствовала полная бестолковщина. Одно учреждение не подозревало о существовании другого; каждое ведомство в отдельности непосредственно сносилось с Киевом. Ежедневно публиковались приказы о мобилизации, которые в тот же вечер отменялись. Так по крайней мере раз пять объявлялась мобилизация студенчества и ни разу не приводилась в исполнение…».

Дальше тот же Г. Игренев повествует об ожидании войск Махно, неумолимо приближавшихся к Екатеринославу в декабре 1918 года:

«Город был полон всевозможных чудесных слухов о Махно и его разбойничьей шайке, свившей себе гнездо в Гуляй-Поле (Екат. губ.). В народе говорили, что Махно требует от петлюровцев, чтобы его впустили в Екатеринослав всего лишь на три дня: за это время он обещает ввести новый анархо-коммунистический строй – отобрать все у богатых и отдать бедным. Рассказывали, что Махно благородный человек и «враг лишь жидам и немцам», а населению его нечего бояться. Я слушал все эти толки и не придавал им никакого значения; не подозревая даже о той реальной силе, которой уже тогда обладал Махно».

Нестор Иванович Махно (1888-1934) – выдающийся деятель эпохи революции, снискавший себе легендарную известность. Родился в семье крестьян в Гуляй-Поле, название которого стало нарицательным. Махно, по духу являвшийся революционером-анархистом, возглавил собственную повстанческую армию, контролировавшую различные территории на Юге Украины. После революции эмигрировал и умер в Париже.

Новогодний «сюрприз» – махновцы в Екатеринославе

Еще в начале декабря на повестке дня стоял вопрос смены гетманского режима на власть УНР, а город торжественно брали петлюровцы. Еще 10 декабря 1918 года газета «Приднепровский край» сообщила:

«Прибытие петлюровцев. Вчера в Екатеринослав прибыло три эшелона петлюровских войск. По железнодорожным сведениям, эшелон петлюровцев прибыл из Херсонской губернии».

Однако городу «покой только снился». Уже 12 декабря 1918 года город был объявлен на осадном положении. Новый петлюровский комендант издал объявление:

«В целях обеспечения порядка и общественного спокойствия в городе, с сегодняшнего дня объявляю г. Екатеринослав на осадном положении. Поэтому после 8 часов вечера всякое движение по улицам города приостановить. Не выполняющие этого приказа привлекаются к ответственности штрафом до 3 000 р. или же замене арестом. Комендант гор. Екатеринослава Савченко».

А уже через две недели Екатеринослав будет брать совместное большевистско-махновское войско… Это произошло перед самым Новым Годом.

28-29 декабря 1918 года вооруженные отряды Екатеринославского губкома партии большевиков и губревкома в о взаимодействии с отрядами Н.И. Махно выступили против власти Директории УНР, выдвинулись на Екатеринослав и захватили его. Семитысячный петлюровский гарнизон был разгромлен. На войска Махно была возложена задача по обороне Екатеринославского укрепрайона. Нестор Иванович был включён в состав военного революционного комитета и назначен «командиром Советской революционной рабоче-крестьянской армии Екатеринославского района».

Дневник Анатолия Стародубова (1909-1979) – уникальный документ эпохи. Мальчик, которому в 1918 году было 9 лет, в августе 1918 года начал записывать события. Почти каждый день он отмечал главное, в несколько строчек. Вот строчки из дневника Анатолия Стародубова:

«17 (30) декабря пн.: «Вот уже 4 дня как стрельба между петлюровцами и махновцами. К вечеру стало известно, что петлюровцы покинули казармы».

18 (31) декабря вт.: «Погода так себе. Наши казармы (Феодосиевские) в руках махновцев.

21 декабря (3 января) пт.: «Погода дождливая. Третьего дня я ходил на проспект. Он весь разрушен, Озерный базар выгорел. Говорят, скоро будет гореть электричество. У нас уже убраны спальная и столовая».

23 декабря (5 января) вс.: «Погода так себе… Вчера свет зажегся».

А вот снова описание событий из «Екатеринославских воспоминаний» Г. Игренева:

«После ухода австрийских войск, город был открыт для его нападения. Махно все ждали и все-таки не верили, что он придет. Как-то не верилось, что в XX веке возможно завоевание большого, крупного центра шайкой разбойников. Петлюровские власти уверяли, конечно, что махновцы разбегутся при первом пушечном выстреле. Но события не заставили себя долго ждать. Ровно через неделю после ухода австрийцев (это было в середине декабря) по городу пронесся слух, что Махно занял Синельниково и ведет наступление на железнодорожный мост через Днепр – соединительное звено между Екатеринославом и правобережной Украиной. К вечеру город наполнился отступающей петлюровской кавалерией.

Когда ранним утром следующего дня мы с женой отправились на ближайший рынок, чтобы запастись припасами перед предстоящими событиями, петлюровские солдаты настойчиво предлагали публике разойтись, предупреждая, что сейчас будет открыта пальба по железнодорожному мосту, уже занятому махновцами. Действительно, на рыночной площади были расставлены тяжелые орудия. Не успели мы несколько отойти от площади, как грянули первые оглушительные удары. Пятеро суток с этого момента, без передышки, шла ожесточенная артиллерийская пальба.

Что пришлось пережить за эти безумные дни, не поддается описанию. Махновцы, заняв при первой же атаке вокзал, буквально засыпали город артиллерийскими снарядами. В первый же день здание духовной семинарии, в которой помещались гуманитарные факультеты университета, получило 18 пробоин, из них 8 навылет. Два снаряда попали в общежитие семинаристов, – к счастью, в это время были каникулы, и убито было всего несколько человек. Снаряды разрывались в частных квартирах; каждый день приносил известия о новых жертвах и разрушениях. В воздухе стоял невыносимый гул от пальбы. Стекла в окнах дребезжали и лопались. Дома тряслись так сильно, что падали картины со стен. Мы лежали на полу в передней, не имевшей окон, совершенно изнуренные от бессонных ночей и беспрерывного гула. Но моральное состояние было хуже физического. Махно день за днем брал все новые улицы. Петлюровцы в беспорядке отступали. Под властью разбойника... что ждет впереди? Все явственнее к звукам артиллерийской пальбы примешивались ружейные залпы и стук пулеметов. На четвертый день Махно занял всю нижнюю часть города и повел наступление на гору. Снаряды стали разрываться над нашими головами; к звукам взрывов присоединился свист пролетающих шрапнелей и лязг их осколков о камни мостовой».

Что переживали простые жители?

Тот же Г. Игренев дал яркое описание первой встречи с махновцами:

«Пули дождем сыпались на крышу. Все жители дома собрались в казавшейся сравнительно более безопасной передней первого этажа. Думали о смерти и молчали. Стреляли так сильно, что уже нельзя было различать ударов. К 7 ч. вечера стрельба внезапно затихла. Соседи отправились наверх. Вдруг постучали в дверь. На мой вопрос, кто там, раздался грубый голос: «А ну-ка, открой!».

Я открыл и невольно отшатнулся: на меня направлены были дула нескольких ружей. В квартиру ворвалось гурьбой человек 10 с ног до головы вооруженных молодцов, обвешанных со всех сторон ручными гранатами; одеты они были в самые разнообразные костюмы: одни – в обычные солдатские шинели, другие в роскошные енотовые шубы, очевидно, только что снятые с чужих плеч, третьи, наконец, в простые крестьянские зипуны. На испуганный вопрос подоспевших хозяев квартиры (я снимал у них только комнаты): кто вы? раздался ответ: «петлюровцы!», и послышался дружный хохот: «Небось обрадовались; а мы ваших любимчиков в порошок истерли и в Днепр сбросили. Поиграли – и будет. Мы – махновцы и шуток не любим». «Нам квартира эта нужна; выбирайся отсюда поскорей",—прибавил предводитель отряда. Хозяйке квартиры удалось убедить незваных гостей, что передних двух комнат и прихожей будет вполне достаточно для их целей. Мы перебрались в задние комнаты. В квартиру прибывали все новые и новые махновские солдаты. Они бесцеремонно проникли и в следующие комнаты, сели за стол, на котором стояла кое-какая снедь. Наши дамы вежливо потчевали их, стараясь разыграть радушных хозяек...

В столовую вошел сам начальник отряда (как потом оказалось, пулеметной команды), солдат с совершенно неопределенным выражением лица; он пришел звать своих товарищей на смену и, отказавшись от угощения, стал нас просвещать: «Наш батька, – поведал нам он, – сам генерал: он царской армии подпоручик. Он коммунист настоящий, не то что петлюровцы, жидами купленные. Махно каждому позволяет взять по одной паре всего, сколько нужно, чтобы на себе носить. А кто больше возьмет, тех всех расстреливает. Мы только жидов и немцев режем: они-то и есть главные буржуи. А ты не жидовка ли будешь?» – грозно спросил он у нашей хозяйки, типичной хохлушки-брюнетки, и вразумительно помахал перед ней палицей, в которую была вдета ручная граната. Хозяйка показала на образа, висевшие на стене, – и гроза миновала… Всю ночь отдельные солдаты дергали за двери в надежде пограбить, но при окликах уходили, ничего не отвечая… Мы все, конечно, не спали и прислушивались. У махновцев слышно было беспрерывное движение и шепот: только впоследствии мы узнали, что в нашей квартире был избит прикладами и чуть не расстрелян врач – сосед, который, поверив, что пришедшие солдаты петлюровцы, стал поносить махновцев. Его целую ночь продержали под дулами ружей, ежеминутно угрожая убить, а он ползал на коленях и молил о пощаде; наконец его избили и под утро вытолкнули на улицу...».

В общем, в данном конкретном случае все остались целы. Однако махновцы ненадолго задержались первый раз в Екатеринославе.

Январь 1919 года в Екатеринославе: снова петлюровцы

1 января 1919 г . полк «Сечевых стрельцов – Вольных казаков», которым командовал полковник армии УНР, атаман Р.И. Самокиш (Самокишин), взяли Екатеринослав и установили во второй раз власть Директории УНР, выбив из города союзные (на тот момент) махновско-большевистские войска.

Батько Махно, фактически сдав Екатеринослав без боя, вернулся в свою «столицу» Гуляйполе.  С 1 по 25 января 1919 года Екатеринослав снова находился во власти войск Директории УНР. В результате наступления республиканских войск атаманов Самокиша и Саквы в городе снова на короткий период установилась власть Директории.

Уже неоднократно упоминавшийся Г. Игренев описывает новую смену власти:

«Припасы все были съедены, и жена решилась, пользуясь затишьем, выйти на площадь поискать продовольствия. Махновцы, стоявшие там, узнали ее и пустили пройти: «А, ты из того дома будешь? Ну иди, иди; только скорей! А то стрелять надо. Мы подождем, но немного». Когда через минут 10 жена вернулась, раздобыв хлеба, действительно началась отчаянная стрельба. Однако это стреляла не наша знакомая махновская команда, а палила тяжелая артиллерия подоспевших на помощь из Кременчуга петлюровских частей. Махновцы в беспорядке разбегались. Им не удалось даже как следует пограбить города.

Единственное, что Махно успел в Екатеринославе, — это расстрелять прокурора окружного суда Аверьянова, — своего обвинителя в деле о братоубийстве. К вечеру махновские отряды окончательно были изгнаны из Екатеринослава и рассыпались по Екатеринославской губернии, где стали интенсивно продолжать свою деятельность. Об их окончательной ликвидации силами петлюровцев нельзя было и думать: слишком сильные корни пустил Махно в украинском крестьянстве и слишком дезорганизованы были петлюровцы. Тем не менее, они торжественно праздновали победу и прославляли происшедшие события, как проявление крепости, своего режима… Население, сидевшее 6 дней взаперти, хлынуло на полуразрушенные улицы, засыпанные осколками снарядов, обвалившейся штукатуркой домов, стекольными осколками; мертвецы все были подобраны; зато поражало количество трупов лошадей и собак... Петлюровцы хоронили павших и... стреляли в воздух. А население ждало нового нападения Махно. Но оно не произошло...».

Анатолий Стародубов в своем дневнике описал настроения января 1919 года:

«8 января (21 января н.ст.) вт. Разнесся слух, что на вокзале идет бой между махновцами и республиканцами.

11 (24) января пт. В Нижне-Днепровске были большевики: китайцы, латыши. Они вели интенсивный обстрел города. Вдруг с правой стороны Проспекта послышались выстрелы. Народ стал бежать…

12 (25) января сб. Сильная стрельба. Артиллерия стояла в Потемкинском саду и обстреливала Амур. На Проспекте убит мальчик…».

Две телеграммы с разницей в два дня

Лучше документов эпохи не скажет никто. Сохранились две телеграммы о событиях в Екатеринославе в конце декабря.

Первая телеграмма направлена Новомосковским военно-революционным комитетом 29 декабря 1918 года:

«Настоящим Новомосковский военно-революционный комитет для широкого распространения среди населения уезда сообщает следующее: 27 декабря по нов. Ст. сего года в 4 часа дня соединившимися отрядами коммунистов и отрядами товарища Махно занят г. Екатеринослав. Взяты трофеи: 16 орудий, в большом количестве пулеметов и винтовок. Петлюровские отряды перешли на нашу сторону, за исключением контрреволюционеров банд, как-то: офицерство, оставшаяся варта и другие черносотенцы. Штаб атамана Горобца сдался целиком 28 декабря с.г.».

Вторая телеграмма датирована 31 декабря 1918 года и направлена полковником Самокишем:

«Сегодня в 4 годині по полудні полк січових стрільців вільного козацтва разом з Верхньодніпровським полком зайняв Катеринослав, освободив від грабіжників-большевиків. Паніка між ними страшенна. Скільки між нами убитих не вияснено, здається мале число, зато махновців страшна маса. Тепер наша артилерія б'є ураганним огнем Амур-Нижньодніпровськ. Місто знищено страшенно.

Полковник Самокиш».

Две маленькие телеграмм ы – они ярко показывают фантасмагорическую смену властей в беззащитном городе на Днепре ровно сто лет назад.

Три недели и в Екатеринославе уже… войска Дыбенко и Махно

Прошли три недели. Власть Директории УНР оказалась непрочной в Екатеринославе. С 22 января 1919 года город был снова объявлен на осадном положении.

«Наказ.

З 12 годин 22 січня ц.р. вводиться Стан облоги (осадное положение) в місті Катеринославі і його околицях.
Всякій рух по місту припиняється з 20 годин.
Всякі зібрання на вулиці і в помешканнях, забороняються.

Отаман Коша Гулий.
Начальник Штабу Савченко».

Население города снова начало сильно нервничать. Г. Игренев писал:

«Какие войска наступают на Екатеринослав, было для населения совершенной загадкой. О большевиках никто не думал, так как от Харькова до Екатеринослава больше 200 верст, и казалось чудовищным, чтобы петлюровские власти решились скрывать от населения приближение Красной армии, которое не могло быть внезапным. Обыватель терялся в догадках, а тем временем палили все сильнее и сильнее; снаряды снова стали разрываться в городе и разрушать здания. Снова пришлось пережить 5 кошмарных дней тяжелого артиллерийского боя. Не буду повторять его описания... Нова была только полная неизвестность: жители томительно недоумевали, кто новый завоеватель. На вопросы об этом петлюровские солдаты лениво отвечали: «А кто его знает! Все одно – враг». В самый день, когда разбитые на голову петлюровцы бежали из Екатеринослава, по городу усиленно распространялись слухи, что пришли добровольческие войска, а по другой версии – даже французские солдаты, неожиданно прибывшие в Одессу после столь долгого запоздания. Меньше всего ждали большевиков. А между тем это были они. В город вступила регулярная Красная армия под командой Дыбенко. Оказалось, что Харьков уже больше месяца был под властью большевиков. Махновцы фигурировали, как мы только теперь узнали, в качестве повстанческого авангарда советских войск».

Махновцы ситуативно объединились с большевиками. 26 января 1919 года части Особой группы войск под командованием Павла Ефимовича Дыбенко (1889-1938) и части армии Екатеринославского района под командованием Н.И. Махно взяли Екатеринослав. До 10 мая 1919 года в городе существовала Советская власть.

Павел Ефимович Дыбенко (1889-1938) – легендарный красный командарм. Его называли «главный матрос революции», но его судьба сложилась трагически – он был расстрелян в годы «большого террора». С ноября 1918 года Дыбенко состоял в Украинской советской армии, где занимал должности командира полка, бригады, группы войск, дивизии. Затем возглавил 1-ю Заднепровскую Украинскую Советскую дивизию, в которую вошли отряды атаманов Никифора Григорьева и Нестора Махно.

Реакция населения также ярко описана у Г. Игренева:

«Население Екатеринослава насторожилось и притаилось., Никто не решался выходить на улицу. Но вскоре обыватель ощутил некоторое облегчение, так как почувствовал организованную армию и твердую власть. По сравнению не только с махновцами, но и с петлюровцами красноармейцы производили необычайно дисциплинированное впечатление. В общем, первые дни прошли так спокойно, что население начало благословлять советский режим, положивший конец естественному состоянию».

Общественная жизнь: выборы в Трудовой конгресс

Существует не много информации о том, как протекала общественная жизнь в январе 1919 года, когда город снова оказался под властью Директории. Одной из основных задач правительства УНР были выборы в Трудовой конгресс Украины, как своеобразное учредительное собрание нового государства.

Поэтому крупные силы сосредоточились на местных выборах в этот конгресс. Был собран Губернский съезд по выборам в Трудовой Конгресс. Причем интересно, что выборы происходили по куриям, как до революции, по профессиональному признаку. Сохранились несколько занятных объявлений:

«Оголошення.

Помешкання для приїзжаючих уповноважених на губерніяльний зїзд відведено в єпархіальній школі (Потьомкінська вул. 25, вхід з парадного).

Катеринославська Губерніяльна Комісія по виборам до Трудового Конгресу України.

Відкриття з'їзду

По робітничій курії відбудеться 17 січня о 12 годині дня в помешканні Комерційного театру (Новодворянська вул.).

Катеринославська Губерніяльна Комісія по виборам до Трудового Конгресу України.

Відкриття зїзду по курії трудової інтелігенції відбудеться 17 січня о 12 годині дня в помешканні Інтімного театру (ріг Первозвановської і Проспекта).

Катеринославська Губерніяльна Комісія по виборам до Трудового Конгресу України».

Естественно, эти выборы представляли только часть населения, и говорить о представительности их в условиях разрухи не приходится. Кстати, обращает на себя внимание, что эту сословную «триаду» (крестьяне, рабочие и «трудовая интеллигенция»), придумали, получается, отнюдь на большевики.

Местные съезды приветствовали власть Директории.

«Телеграма Катеринославського Селянського З'їзда Українській Діректорії.

Революційному Уряду Української Світлої Діректорії селянство Катеринославщини шле щире привітаннє і заявляє, що всі сили, життя і богатства свої віддасть на боротьбу за Українську Народню Республіку, за волю і кращу долю населяющих її народів. Слава проводирям народнім, героям незабутнім!

(23 грудня)».

Культурная жизнь: трудное начало университета, закрытие газет

Смены властей на рубеже 1918-1919 годов окончательно «загнали» культурную жизнь города. Если летом, при гетманском режиме и относительной стабильности, культурная жизнь била ключом, то зимой культурные ростки еле подавали признаки жизни.

Основанный в 1918 году Екатеринославский университет очень трудно разворачивал свою деятельность. Городской сайт подробно рассказывал историю основания университета.

14 декабря 1918 года планировалось торжественное открытие университета. Попечительский совет даже разослал приглашения. Однако в это время в городе уже царил хаос: бывшие гетманцы, директория, большевики, а на горизонте уже маячила фигура батьки Махно. Вот в таких непростых условиях начал свою деятельность университет в нашем городе. Вместо обещанного торжества именно в этот день довелось закончить первый учебный семестр…

Следующий, 1919 год, стал драматическим для университета. Парадоксы: советская власть национализировала университет, а добровольческая армия Деникина вновь признала его частным и лишила финансирования…

Многочисленные вооруженные формирования, захватывавшие город, волюнтаристски подходили к вопросам культурной жизни. Вот, например, показательное распоряжение, которое можно увидеть в 5-м зале исторического музея имени Д.И. Яворницкого:

«Закриття газети «Приднепровский край» і «Слово».

Наказ.

За агітацію проти республіканської влади і Української державности, за піддержку гетьмана і спілку з черносотенним офіцерством та поміщиками наказую газети «Приднепровский край» і «Слово» закрити.

Друкарню газети «Придніпровський край» наказую реквізувати для потреб Штабу Республіканських Військ Катеринославщини.

Всім власникам кіосків і газетчикам Катеринославу наказую під загрозою відповідальности держати для продажу всі місцеві соціялістичні газети, як українські, так і не українські.

Підписав Отаман Гулий.

2 січня 1919 року».

Такой вот новогодний подарок получили жители. Газета «Приднепровский край» – самая популярная в Екатеринославе, была закрыта. Однако на самом деле она продолжила издаваться и в 1919 году, и окончательно исчезла с горизонта во время Советской власти.

Как видно из документов, и в это время официальные власти именовали город Екатеринославом, а губернию Екатеринославской . Однако часть интеллигенции, и особенно Учительское общество, предложила называть город Сичеславом и стали использовать это название. Эта история давно обросла легендами, стала культурным мифом. В ближайшее время Городской сайт подробно расскажет об истории названия «Сичеслав».

Братское кладбище на Соборной: сто лет назад здесь хоронили солдат УНР и большевиков

Девяносто лет традиционно считалось, что в братских могилах на Соборной площади хоронили только «красных», с начала января 1918 года. Городской сайт подробно рассказывал об истории этого мемориального кладбища.

В екатеринославской прессе времен гражданской войны удалось обнаружить уникальную информацию. Оказывается, в начале 1919 г. рядом с большевиками в отдельной могиле на площади были захоронены солдаты армии УНР. Эту информацию ввела в научный оборот заведующая отделом Днепропетровского национального исторического музея имени Д.И. Яворницкого Татьяна Николаевна Цимлякова.

4 января 1919 г. состоялись похороны погибших. Перед этим в газете «Республіканець» были размещены траурные объявления от штаба республиканских войск, украинского учительского общества и других организаций. Траурная процессия вышла из штаба республиканских войск в небезызвестной гостинице «Астория» и направилась на Соборную площадь. Там состоялся молебен и прощальный салют. Выступил атаман А. Гулий-Гуленко. Было около 50-ти венков от органов местного самоуправления, учебных заведений и других учреждений. Газеты сохранили даже надписи на венках: «Слава рицарям, козакам захисникам волі й землі матері – України!» «Українська школа й історія берегтимуть пам'ять про вас!».

14 бойцов УНР с почестями были похоронены в одной братской могиле, над которой был установлен деревянный крест. Фамилии двух из них удалось установить: сотники Лугин и Златоустов. Сегодня никаких следов братской могилы бойцов УНР на мемориальном кладбище нет. Дело в том, что все следы этой могилы стерлись уже в 1920-е годы.

Без проведения археологических исследований сегодня невозможно точно установить, где же находятся захоронения бойцов армии УНР. Через девяносто лет понемногу данный факт начал снова внедряться в историческую память города. В 2011 г. в восточном углу кладбища был установлен крест, а затем гранитная памятная доска – кенотаф. 22 января 2017 г. открыт памятный крест.

При дальнейших сменах власти, весь 1919 год не прекращались захоронения на кладбище. Ровно сто лет назад, 30 января 1919 г. здесь были захоронены красноармейцы и советские работники (37 человек), погибшие при взятии города от войск УНР.

Сохранился приказ по гарнизону города Екатеринослава от 29 января 1919 г. о порядке захоронения на Соборной площади:

«Завтра, 30-го сего января в 11 час. утра по местному времени, согласно приказа командующего особой группой товарища Дыбенко, состоятся гражданские похороны товарищей красноармейцев и советских работников, погибших от рук наемных убийц петлюровской банды. Все тела товарищей должны быть доставлены в Земскую и Александровскую больницы на Соборной площади, откуда процессия двинется на ту же площадь к Братской могиле.

Порядок шествия будет выработан и объявлен в газете особой похоронной комиссией, выделенной из местного исполкома.

Для сопровождения и отдания воинской почести войскам прибыть на площадь к 10 час. утра. Командиру полка установить строгий порядок, очистив площадь от публики, которой разрешается занимать места лишь по тротуару.

С крыш и всякого рода вышек озирать процессию воспрещается. Троекратный салют не разрешается. Граждан, сопровождающих тела убитых, призываем к полному поддержанию порядка, ожидаем от них исполнения всех распоряжений, исходящих от распорядителей похорон и представителей красноармейцев.

Начальник гарнизона и охраны города Языков».

В целом, мемориальное кладбище на Соборной представляет собой яркий символ всего периода 1917-1920 годов в Екатеринославе. Здесь хоронили «своих» убитых все войска, захватывавшие город. А всего Екатеринослав переходил из рук в руки не меньше 19-ти раз.

***

Как видим, холодные декабрь 1918 – январь 1919 годов в городе на Днепре выдались одними из самых жарких за всю его историю. Гетманцы, петлюровцы, махновцы, большевики и другие вооруженные отряды ожесточенно боролись за овладение городом. В конце января в город снова пришла советская власть», - завершает Максим Кавун.

Чем жил Екатеринослав в первой половине 1919 года? Какие меры предпринимала советская власть? Почему город был захвачен войсками генерала Деникина? Что делал батько Махно в Екатеринославе во время второго захвата города его войсками?

Об этом читайте в следующих очерках.